Последний поклон президента
Шрифт:
– Ну, все! Приехали! Дальше не пустят!
– обреченно воскликнул Сергей, кивая сквозь стекло на гаишников.
– А если сказать, что мы с телевидения?
– поинтересовалась Ева.
– Бесполезно! Наши гаишники хуже ваших полицмейстеров, - ответил ей Смирнов.
– А с тобой я больше не разговариваю! Только по необходимости, по служебной. Прошу своего мнения мне не высказывать! Мы работаем последний день. Завтра прилетает оператор нашей телекомпании, и твои услуги мне больше не нужны. Так работать я не хочу!
– официальным
– Да ради бога!
– хмыкнул он и открыл дверцу.
– Что русскому хорошо, то немцу - смерть!
– добавил Андрей, выходя из машины.
Ева с недоумением посмотрела на Сергея и спросила:
– Это он о чем?
Тот пожал плечами:
– А кто его знает, ему просто много сегодня досталось, глядите, чтоб не напился вечером, а то ваш оператор не прилетит, ну мало ли что - погода нелетная, а вам завтра не с кем работать будет...
– Напился? Ты имеешь в виду водки?
– недоуменно спросила немка.
– А чего еще? У нас в России это обычно - когда мужика прихватят передряги, так чтобы легче стало, хлебнет водочки - и легче...
– сочувственно пояснил Сергей.
– Ну, это же нехорошо! Неправильно!
– возмутилась Ева, но Сергей только грустно улыбнулся ей в ответ.
У бюро пропусков выстроилась целая очередь. В маленькое окошко, словно за разливным пивом во времена застоя, пытались протиснуться несколько человек. Смирнов поставил штатив с камерой в углу и кивнул Еве на толпу.
– Битте, прошу! Попробуйте, это называется аудиенция у чиновника по-русски!
– ехидно сказал он девушке.
Та, хмыкнув носиком, горделиво дернулась и пошла к толпе - жаждущих пробиться к окошку бюро пропусков. Андрей с сомнением покачал головой. Но в этот момент к красному канату, натянутому вдоль всего вестибюля как ограждение, подошел низенький мужчина в черном костюме. Посмотрев на Смирнова, он перевел взгляд на стоящий рядом с ним штатив и спросил:
– Кто здесь к Попову с немецкого телевидения?
Андрей кивнул на Еву:
– Вон - Штольц, фройлен Штольц, корреспондент ЦДФ, а я ее оператор!
Низенький в костюме кивнул и горделиво пропищал:
– Позовите ее, я вас поведу, Попов ждет, но у него всего пятнадцать минут! Времени нет!
Исполняющий обязанности губернатора, первый зам покойного Гусева Анатолий Иванович Попов встретил их в своем огромном кабинете. Это был высокий тучный мужчина с рыжими волосами и голубыми глазами. Целая поляна веснушек украшала его лицо. Попов нервничал, и это было видно. Встав из-за стола, он подошел к Еве и, наклонившись, поцеловал протянутую ею руку. Смирнов, увидев такое приветствие, хмыкнул и отвернулся. Ева слегка покраснела и улыбнулась. Попов, кивнув на два кресла, стоящих в углу у окна, сказал скорбным голосом:
– Прошу! Вот - горе у нас, видите...
Ева села в кресло и, взглянув на расставлявшего штатив Смирнова, тихо ответила.
–
– Да- да, я получил ваш факс, мы посоветовались с моим пресс-секретарем и решили, что на некоторые вопросы не стоит отвечать.
Ева удивленно посмотрела на Попова и тактично спросила:
– Простите, господин Попов, что именно, вы считаете, не попадает под ваши комментарии?
Андрей про себя заметил напористость и дипломатичность немецкой журналистки. Поставив камеру на штатив, он навел на Анатолия Ивановича объектив и приготовился к съемке. Увидев это Попов, протянул вперед руку и сказал, глядя в камеру:
– Нет, подождите, подождите, я же сказал: нам сначала нужно обсудить вопросы, на которые я отвечать не буду!
– А что вас так тревожит? Вернее, какие вопросы вы считаете некорректными?
– спросила Ева, специально исказив свою речь акцентом.
– Да нет, что вы, все вопросы корректны, - Попов продолжал с опаской смотреть на камеру.
– Просто, на некоторые я не компетентен отвечать!
– На какие именно? Да вы не бойтесь, пока я не дам команду, мой оператор не начнет съемку!
– успокоила его Ева.
Попов виновато улыбнулся.
– Ну, вот допустим, вы спросить хотите, для чего покойный губернатор Гусев собирал съемочные группы из США, Англии и Германии и зачем хотел их везти в Саяны?
Услышав произнесенный Поповым вопрос, Андрей чуть не уронил камеру. Ева раздраженно на него посмотрела. Вот это да! Оказывается, Гусев хотел собрать этих западных журналистов, чтобы зачитать то обращение! Ничего себе! Вот это скандал должен был быть! Странно, почему они опоздали, а впрочем, вертолет тоже не просто так упал!
– Так, что в этом вопросе такого?
– спросила Ева у зама губернатора.
– Да так-то ничего, но я не могу на него ответить - это знал только покойный Алексей Петрович! А я, что могу сказать я - для чего он вас собирал?
– Неужели вы не в курсе? Вы ведь его первый зам?
– не поверила Попову Ева.
Тот испуганно заерзал в кресле, и вновь покосившись на камеру, ответил, словно говорил скороговорку.
– Не, нет, я не в курсе, он вообще был человек неординарный, Алексей Петрович! Он не всегда делился своими планами!
Смирнов понял, что Попов испуган и не просто испуган - он в панике. А бумага, отданная Андрею губернатором, смертный приговор его карьере, а может быть, и свободе! Да, но как тогда... Попов вообще оказался в этом списке? Неужели Гусев взял к себе в окружение такого труса? Да, неизвестно еще, кто с ним недавно поработал? Может, он тоже боится физического устранения? Может, уже к нему приходили.
– Ясно, хорошо, я не буду задавать вам этот вопрос, ну а что другое вас насторожило?
– спокойно спросила Ева.