Последний поклон президента
Шрифт:
– Вот и ладно, вот и хорошо, - довольно ответил Макеев
– Скажите, когда вы увидели, что вертолет летит на ЛЭП?
Ахметов задумался. Несколько секунд стояла тишина. Затем он, словно очнувшись, ответил:
– Я увидел ЛЭП за несколько метров до столкновения. А почему вы ничего не пишите?
– спросил Рашид, заподозрив неладное.
– Пока это не требуется, мы же обещали, что разговор будет предварительный, - заверил его Горин.
– Скажите, Рашид Мусанович, а почему вы так поздно заметили ЛЭП? Вас не слушался вертолет? Заело управление?
– засыпал вопросами Макеев.
Ахметов насторожился. Ему не понравился тон. Все звучало так, как будто ему подсказывали ответы, предлагая варианты.
– На что вы намекаете?
– спросил он возмущенно.
– Мы ни на что не намекаем, просто спрашиваем, а вы отвечайте, - словно обидевшись, буркнул Макеев.
– Я не заметил ЛЭП, потому что был туман! Вот и все! Там нельзя было ничего заметить! И развернуться было нельзя! Мы шли по ущелью и могли врезаться в гору!
– Туман? Странно, а в сводках погоды его нет!
– как-то зло сказал Горин.
– Что?! В сводках погоды? Да к черту эту сводку! Погода в горах меняется мгновенно! Спросите оставшихся в живых пассажиров! Костю, в конце концов, спросите! Он вам скажет, что туман - был!
– Успокойтесь, успокойтесь, мы спрашивали уже, теперь вот у вас спрашиваем!
– миролюбиво проговорил Горин.
– И что они вам ответили?
– Они говорят, что никакого тумана не видели! Да, был туман небольшой, но внизу, на дне лощины, куда упал вертолет, и то он быстро рассеялся, а вот на высоте в пятьдесят метров - не было никакого тумана!
– Что?! Да как это не было?! Костя не мог такое сказать! Приведите его ко мне, я хочу, чтобы это он при мне повторил!
– Ахметов привстал, насколько ему было возможно с кровати, но тут же рухнул назад - сильно резануло в больной ноге и груди.
Упав на подушку, он застонал от бессилия и обиды.
– Успокойтесь, успокойтесь, Рашид Мусанович. Просто, может, что-то вы спутали? Ну, всякое бывает - стресс! Может, все-таки вертолет вас не слушался - отказали приборы, ну, бывает такое - вы растерялись, - настаивал на своей версии Макеев.
– Я знал, что такое бывает, читал в книгах, но никогда не думал, что это произойдет со мной!!
– прорычал Ахметов остервенело.
– Что вы не знали? Что вертолет может вам не подчиниться?
– с надеждой спросил Горин.
Ахметов тяжело задышал и, гневно сжимая губы, ответил:
– Нет!! Я не знал, что вы, что кто-то так сыграет! Я не думал, что все это возможно со мной! Вы все врете! Вы все знаете! Вы знаете!!
– рычал Рашид.
– Что мы знаем?
– склонился над ним Горин.
– Вы прекрасно знаете, почему упал вертолет! Это было подстроено! Это была спланированная катастрофа!
– Успокойтесь, у вас бред!
– прошипел Макеев и с опаской оглянулся на дверь.
– Бред! Вам плохо! Какой заговор, кому это надо было?
– А вот этого я не знаю, но знаете вы! И вот сейчас заставляете принять вашу версию!
Макеев вскочил
– Вы - дурак! Дурак! Зачем вам это? Мы же реально вам выход из вашего безнадежного положения предлагаем! Одумайтесь! Ведь у вас жена, дети!
– Ах, ты, сука! Сука! Ты моих детей вздумаешь трогать?!
– Ахметов опять попытался привстать.
Но Макеев придавил его грудную клетку кулаком и тихо сказал:
– Ты, не дергайся! А послушай сначала! Я понимаю тебя. Тебе обидно, что ты крайним остаешься. Но учти, не ты один, из нас тоже козлов отпущения делают! Кому нужна гибель губернатора от теракта - нам?! Да ни в коем случае! Нам это - на хрен не надо!! Но нам, как и тебе, яйца вырвут, если по твоим чертовым показаниям это так окажется! Какая разница, кто и как погиб?! Сейчас это уже неважно! Он мертв! Мертв, понимаешь! А ты жив, и тебе надо жить! И твоей жене надо жить, а не существовать, чтобы мужу инвалиду на зону передачки таскать! Твоим детям - надо учиться! Нам, в конце концов, по карьерной лестнице надо ползти, черт бы тебя побрал! У нас тоже дети есть! Мы же не виноваты, что так все получилось! Что этого солдафона и мудозвона Гусева кончили! Откуда мы знаем? Это большая игра, понимаешь? Большая! И таких, как ты, в ней перемелют, как сухарик в мясорубке, захрустеть не успеешь!
– быстро и тихо шептал Макеев.
Он вдруг заметил, что Ахметов сотрясается от рыданий.
– Но-но, успокойся. И подумай, прежде чем болтать! Выхода-то нет!
– Рашид Мусанович, я думаю, вам надо согласиться...
– издевательски спокойно сказал Горин.
Он все это время наблюдал за Ахметовым и поглаживал скулу рукой.
Рашид несколько раз дернулся и затих. Воцарилась полная тишина, только датчики на медицинских приборах попискивали, мигая разноцветными лампочками. Через несколько секунд Ахметов всхлипнул и тихо спросил осипшим от слез голосом:
– Что я должен говорить?
– Ну, вот, это уже лучше, - удовлетворенно сказал Макеев и вновь сел на стул.
– Это уже по-мужски.
– Вы вообще ничего не должны говорить, - тихо молвил Горин.
– Как это?
– не понял Ахметов.
– Так. По крайней мере, то, что вы сейчас нам болтали. Забудьте - раз и навсегда!
– А что говорить-то?
– А то, что вы плохо все помните, но помните одно - что вертолет вас не слушался, что приборы отказали, что двигатели не тянули.
– Да? А как же бортовые самописцы?
– Черные ящики? Ну, это уже не ваша забота!
Ахметов вновь застонал и зажмурил глаза.
– Вам плохо?
– Я чувствую, что я предал, вернее, хочу предать!
– пафосно ответил Рашид.
– Кого?
– вставая со стула, брезгливо спросил Макеев.
– Себя... и Лешу....
– Да бросьте вы!
– комитетчик направился к двери.
Горин положил свою ладонь на руку Ахметова и ласково сказал:
– Рашид, не дури, делай, как говорят, и тебе помогут, никому этот скандал не нужен!