Последний поклон президента
Шрифт:
– Нет, я немка, но я журналист и привыкла проверять факты - в отличие от многих ваших русских журналистов, - парировала Ева, не принимая его миролюбивого тона.
– Ладно! Все, что я тебе рассказываю, я же говорю, подтверждают документы, которые передал мне перед смертью губернатор. Они и есть доказательства! Причем, все эти случаи сегодня со мной, они тоже с этим связаны, меня просто пытаются убрать! Смерть моего знакомого, у которого мы брали автомобиль, чтобы съездить в Саяны, тоже прямое следствие того, о чем я тебе рассказал.
– Хорошо, я верю в эту цепочку! Но я не пойму одного - зачем губернатору Гусеву, погибшему в
– Да затем, я тебе все объясню! Сложилась такая ситуация! Это с виду Россия похожа на большую страну, где все едино. Но на самом деле это не так! Мы уже давно стали похожи на британскую империю, где есть Лондон, и острова Британии, и колонии! Все, что в Москве, до Урала, - это центр. Ну а мы тут, в глубинке, давно стали колониями! У нас выкачивают нефть, газ, золото, лес! Все! Не давая ничего! Все забирает Москва! Местное население живет впроголодь! Их жизнь ничем не отличается от жизни папуасов, которых порабощали англичане. Но те хоть культуру свою несли и основы демократии, а наши правители, которые сидят в Кремле, они только из нас качают деньги! И так будет продолжаться. Впереди нет никакого просвета, - горячо говорил Андрей, задетый за живое.
– Неужели это говоришь ты? Неужели есть такие настроения в вашем обществе?
– не поверила его словам Ева.
– Есть, как видишь. Многие это понимают, но боятся. Гусев был первый, кто рискнул! Но, вот как видишь, ему даже не дали вякнуть - убрали! Я не считаю Чечню или там Ингушетию. Как ты знаешь, в этих республиках - мусульманская религия и они не когда не хотели жить вместе с православными. Мусульмане, как ты понимаешь, не очень хорошо относятся к христианам. Но то Чечня, а то Сибирь!
– Так и я про это! Как такое возможно в Сибири, ведь тут русские живут!
– Ну, не совсем, ты же сама говоришь, Сибирь - это, по сути, своя страна! Просто исторически ее считали частью России, но это отдельная страна - со своей культурой, своим народом, своими традициями и своими интересами!
– убеждал Еву Андрей.
– Нет, народность определяет язык. Ну, вот, например, у украинцев есть свой язык и, хотя они русские, или, ну как вы там говорите, малороссы, но у них есть свой язык!
– Нет, ты не права, а как расценивать вариант с Австрией? Там жители говорят на немецком, но это не Германия. Это ведь другая страна! Или США и Канада - государственный язык - английский, но это ведь не Англия или та же Австралия! Примеров много.
Ева промолчала. Доводы Смирнова показались ей убедительными. Девушка отпила ликер из бокала и тоже закурила.
– Понимаешь, складывается такое положение, когда становится ясно, что жить в такой огромной стране - просто не эффективно, экономически окраины всегда будут жить в нищете! Мы, жители Сибири, обречены на отсталость. Выход один - отделиться. Разъединиться! Экономически, политически! Тут возможны разные варианты - ну, та же конфедерация! Но у нас должно быть свое государство! Мы не можем до бесконечности жить на этой земле - и не быть ее хозяевами! Коммунисты просто не давали быть хозяевами, а сегодняшние правители - элементарно все отобрали и грабят нас, не давая нам ничего!
– Нет, это неправильно! Вы не можете разъединяться! Вас захватит тогда Китай или кто другой, - не согласилась с Андреем Ева.
– Да брось ты! Кто нас захватит? Хуже той кабалы, которая есть сейчас, не будет уже! Эстония
– Андрей посмотрел Еве в глаза.
Та не выдержала его взгляда и отвела глаза в сторону. Стряхнув с сигареты пепел, она тихо спросила:
– Хорошо, где эти документы? Я хочу на них посмотреть!
– Ну, я вижу, ты мне веришь. Документы спрятаны, я их спрятал, как будто чувствовал, что все это закрутится, а спрята...
– Андрей не успел договорить.
На половине фразы его перебила трель телефонного звонка.
Смирнов подозрительно посмотрел на Еву, затем взглянул на часы на руке и тревожно спросил:
– Ты ждешь звонка? Сейчас два часа ночи.
Ева взволновано закачала головой.
– Нет, я не знаю, кто это может быть.
Смирнов встал с кресла и, кивнув на телефон, сказал:
– Возьми трубку!
Ева послушалась. Она нервно выхватила трубку из гнезда аппарата:
– Алло... да....
Ее лицо напряглось и она, протянув трубку Андрею, изумленно сказала ему:
– Это тебя....
– Меня?! - Андрей испугался.
Поднеся трубку к уху, он осторожно спросил:
– Да, кто хочет со мной говорить?
– Это Илья Васильевич, знаешь такого?
– грубо прозвучал на том конце провода бас Егорова.
– Только не произноси моей фамилии!
– Васильевич, Господи! Как ты меня нашел!
– Молчи и слушай, сейчас не время! Ты, надеюсь, не разболтал этой немке о том, где лежат бумаги?
– Нет, - растерянно ответил Андрей.
– Так вы знаете?
– Знаю! Слушай и не перебивай! Тебя наверняка прослушивают. Не знаю, как номер, но трубу твою слушают точно. Вытащи батарейку! А еще лучше, выброси свой мобильник в унитаз! Или, еще куда. Не болтай ничего вслух! Они все узнают, тогда тебе крышка! Как и нам! Не делай ошибок! Все переговоры - только при личном контакте! Я сам тебя найду! Завтра! Главное - договорись с ней о репортаже! И еще - ищи свидетелей, иначе всем хана!
– А как Витька?! Он где?! Я его потерял! Он должен был позвонить! Но - тишина!
– С ним все нормально, его пока не ищи! Я сам тебя найду, ты пока не болтай лишнего: раскроешь карты - вообще из гостиницы не выйдешь, и старайся быть в людных местах, там они побоятся напасть! Все!
– разговор резко прервался, и в трубке запищали короткие гудки.
Андрей ошеломленно смотрел на трубку в руке, потом положил ее на аппарат. Ева настороженно спросила:
– Кто это был? Откуда он узнал, что ты здесь?