Последний поклон президента
Шрифт:
Заявиться к Сухаревой со смазливой иностранкой в четыре ночи было верхом безумия и наглости. Все могло окончиться разбиванием тарелки об голову и жирными царапинами на щеке. Но Андрей решился на это, другого выхода у него не было. Куда поехать еще в это время суток, кроме Таньки, он не знал.
– К кому мы приехали?
– спросила Ева, когда машина остановилась возле танькиного дома.
– Так, знакомая одна, - буркнул Андрей и, расплатившись с водителем, открыл дверцу.
– Пошли, другого выхода у нас нет!
Ева вышла из машины и боязливо осмотрелась. Противный ветер с февральским морозцем тут же пробрались под куртку. Ева озябла и дрожала. Андрей, посмотрев на девушку, улыбнулся и, закинув на плечо сумку с камерой, открыл дверь подъезда.
– Прошу вас!- галантно предложил он Еве.
– Ты так и не ответил мне, к кому мы приехали? Мне не нравится вся эта история, я устала бояться, напряжение какое-то нехорошее. К кому мы приехали?
– Эх, приехали мы к моей, ну, гёрл френд, что-ли, - пробурчал Андрей.
– К кому?
– Ева остановилась на лестнице и пристально посмотрела ему в глаза.
Смирнов вдруг увидел в ее взгляде огонек ревности.
– К подруге моей, ну, знакомой. Оно - у вас это герл френд называется или, как там, герл комараде!
– Ты привез меня к своей любовнице?
– возмущенно уточнила Ева.
– Ну, не к любовнице, любовница - это когда мужчина женат, а к подруге.
– К подруге?! Но вы с ней состоите, как это - в интимной связи?
– допытывалась Ева, в ее голосе сквозили нотки раздражения.
– Да тебе-то какая разница? Пошли, главное - чтобы она нас в дом пустила до утра переночевать, а там видно будет, придумаем, что делать!
– Я не хочу идти домой к твоей любовнице!
– категорично заявила Ева.
Смирнов, посмотрел на девушку и, поставив сумку на ступени, сказал:
– Я что-то вас не пойму, госпожа или как вас там - фройлен Штольц! Сейчас речь идет не о моей личной жизни, а о наших жизнях. И вообще - какое тебе дело до моей интимной жизни? У нас ведь деловые отношения!
Ева хмыкнула и, вздернув носик, отвернулась.
– Пойдем! Нам надо где-то переночевать, завтра, вернее сегодня позвонишь в Берлин! И может, завтра же уедешь! Думай о лучшем, - миролюбиво сказал Андрей.
Девушка тяжело вздохнула и тихо спросила:
– Она нас пустит? Домой?
– Не знаю. Сейчас посмотрим, может, и скандал будет. Но выбора-то все равно нет. Пошли!
– Андрей накинул сумку на плечо и стал подниматься по ступеням.
– Я бы не пустила!
– язвительно сказала Ева.
На четвертом этаже Андрей остановился возле одной из дверей и нажал на кнопку звонка. Тот мяукнул, словно маленький котенок. На звонок долго никто не реагировал. Наконец лязгнула щеколда, и дверь приоткрылась. В проеме показалась стройная девушка, одетая в шелковый халатик. Татьяна морщилась от яркого подъездного света. Ее заспанное лицо выражало агрессивное недовольство. Но когда ее взгляд упал на Еву, девушка пихнула дверь ногой. Карие глаза вспыхнули яростью.
– Так! Смирнов! Ты совсем уже оборзел! Сюда со своими шлюхами приперся!
– прошипела зло Татьяна.
– В три часа ночи! В четыре! Ночи! Сволочь! Ты назло?!
– Танюха, погоди, я тебе все объясню! Можно, мы войдем?
– лепетал Андрей.
Но Сухарева его не слушала.
– Ты мне всю жизнь испортил! Сволочь! Приперся тут, что ты хочешь доказать? Что у тебя теперь во вкусе - блондинки?!
– Татьяна кивнула на Еву.
– Танюха, перестань! Пусти нас в квартиру, не устраивай тут скандал!
– уговаривал Андрей.
– Что, скандал?! Да ты совсем совесть потерял! Моли бога, чтобы я тебя с твоей шлюхой с лестницы не спустила! Ты нажрался?! Ты пьяный! Ты мне специально все это устраиваешь? Болтался где-то неделю, а теперь явился! Да еще и с девкой!
– Танюха, успокойся, дай, мы зайдем, я тебе все объясню.
– Объяснит он, нет, вы посмотрите на него!
– не слушала его Сухарева.
– Извините! Я не шлюха! И не девка! Я - его работодатель!
– неожиданно вступила в их перепалку Ева.
Сухарева с изумлением посмотрела на нее и тихо переспросила:
– Кто? Кто?
– Работодатель!
– вызывающе ответила Ева.
Подойдя вплотную к Татьяне, она тихо добавила.
– Если вы порядочная женщина, девушка, то сначала пустите нас домой, а потом мы с вами поговорим, разговор будет серьезный!
– Интересно, какую это вы ему работу даете - по обслуживанию себя?
– разъярилась Татьяна и влепила звонкую пощечину Андрею.
У него на щеке остался красный отпечаток пятерни.
– Да ты сдурела! Это фройлен Штольц, из Берлина! Она журналист компании ЦДФ! Ты что срамишь меня перед державами!
– заорал Андрей.
Татьяна с удивлением посмотрела на Еву:
– Штольц? Из Германии?
– Да, Штольц. Ева Штольц, из Германии, город Берлин! Вот вашему знакомому - денежную работу предложила, и, оказывается, зря! Меня почему-то его подруга шлюхой называет, завтра, я думаю, будем разрывать контракт!
– сурово подтвердила Ева.
Татьяна широко раскрыла глаза и изумленно молвила:
– Простите, я дума...
– Сначала надо все выяснить, а потом бить по лицу!
– сердито ответила Ева.
– Так вы нас пустите в дом или нет?
Сухарева, словно под гипнозом, отошла в сторону, пропуская гостей в квартиру.
– Конечно, конечно, проходите, извините, - смятенно бормотала она.
Ева вошла в прихожую с высоко поднятой головой, словно римский воин в Александрию. Андрей протиснулся по стенке и, поставив сумку на пол, закрыл за собой дверь. Он растирал щеку. Пощечина была сильной.