Последний поклон президента
Шрифт:
Ахметов горестно выдохнул:
– Кто же это сделал?
– Хм, если б мы знали...
– загадочно ответил Горин и, встав со стула, тоже пошел к двери.
У входа он обернулся и, задержавшись, добавил:
– Завтра утром мы придем. Так сказать, официально - с адвокатом и понятыми, свидетелями. Ты официально подпишешь протокол допроса. А сейчас - отдыхай, если сможешь. И мой тебе дружеский совет - не дури! У входа в палату - собровцы стоят, - с этими словами он шагнул за дверь, которая медленно закрылась, задрожав рифленым стеклом.
У палаты его ждал Макеев, который, кивнув спецназовцу в маске, обнял Горина за плечо и тихо шепнул на ухо:
– Ой, не нравится мне клиент! Ой, не нравится, как бы не спороть фальши!
Горин кивнул и ответил:
– Да, парень в шоке, и черт его знает, что у него в раненой тыкве, пожалуй, сегодня родню пускать не надо, завтра протокольчик оформим, тогда.
– А, может, не рисковать?!
– Да, усиль охрану, - и Горин покосился на спецназовца.
Тот кивнул ему головой, зыркнув белыми глазницами прорезей.
Глава двадцать пятая
Андрей стоял под горячими струями душа и, закрыв глаза, медленно поворачивался, подставляя тело под водяные канатики. Те мягко щекотали кожу и взбадривали кровь. Но приятные ощущения не воспринимались сознанием. Чувство обреченности и тяжкие мысли крутились в голове страшной каруселью. Нет, это не с ним! Нет, этого не может быть! Словно какой-то злой и коварный режиссер закручивал в его жизни чужой сценарий. Поиск сенсаций. Желание найти горячую тему. Жареха! И вот чем все кончилось! Да и кончилось ли? Впереди, скорее всего, еще самое страшное!
Куда пропал Постников? Почему его не было на работе после обеда? Что случилось? Отсутствие сведений о Викторе вселяло мучительную тревогу, окончательно загоняло в угол. Как поступить в такой ситуации?
– Андрей? У тебя все в порядке?
– раздался голос Евы за дверью ванной.
Они приехали к ней в номер. Это было опасно, но другого выхода просто не было. Андрей не знал, что делать. Ехать домой? Но там расправиться с ним еще проще. Мама. Та ничего не знает, но она тоже в опасности. Они могут в любой момент прийти к ней. И тогда... Но звонить домой нельзя. Нужно как-то сообщить маме, что он живой и что у него все в порядке. Андрей выбрал для этой миссии Сергея - водителя такси. Тот обещал позвонить с уличного автомата и сказать, что Смирнов уехал в неожиданную командировку. Даже если телефон прослушивается, голос Сергея не знаком. Да и навести на след этим сообщением он вряд ли сможет. Но с другой стороны, они могли знать, что он здесь, в номере у Евы. Они могли следить. Ева, она не понимает, в какую игру хочет войти! Бедная девушка! Она хочет стать, как мечтал еще недавно и он, знаменитым репортером. Но станет ли?
– Андрей, у тебя все в порядке?
– волновалась за дверью Ева.
– Ужин уже привезли, выходи, ты в душе сорок минут!
– Сейчас!
– недовольно откликнулся Андрей.
Он с неохотой вышел из душа. Вытершись полотенцем, грустно посмотрел на свое отражение в запотевшем зеркале.
– Господи, как она торопится!
– пробубнил Смирнов сам себе.
В комнате на журнальном столике стоял поднос с ужином. Бифштекс, салат из крабовых палочек, минеральная вода и вишневый ликер. Два вытянутых бокала и белоснежные салфетки.
Да, сервис заметно вырос в "совдеповских" гостиницах! Неужели и тараканов вывели? Андрей улыбнулся. Ева стояла возле телевизора и смотрела новости. На ней был симпатичный шелковый халатик с поясом вместо пуговиц. Почувствовав на себе взгляд Смирнова, девушка обернулась и, виновато улыбнувшись, кивнула на кресло.
– Садись, будем ужинать, ты задержался!
Андрей рассмотрел черты ее лица. Собранные в метелочку волосы распущены и спадали на плечи. Ева выглядела довольно романтично. Если бы не его положение и события, все было бы похоже на красивое свидание.
Смирнов вздохнул и сел в кресло. Ева устроилась напротив, поджав под себя ноги на сиденье.
– Почему ты так на меня посмотрел?
– спросила она его.
– Хм. Как?
– Ну, у тебя грустный взгляд и немного злой. Ты все еще обижаешься на меня за то, что я на тебя накричала? Извини, но работа - прежде всего.
– Нет, все нормально. Просто, я не знаю, правильно ли поступаю.
– Что ты имеешь в виду, что пришел сюда?
– Нет, то, что собираюсь тебе обо всем рассказать.
Ева смутилась и, дернув плечиком, обиженно хмыкнула:
– Ну, если не хочешь, не говори, может, тебе мало денег, которые я предложила?
– Деньги тут не причем, просто ты, такая красивая и хрупкая, можешь пострадать, а я бы этого не хотел, из-за меня и так уже погиб человек!
Ева не отреагировала на его слова. Она взяла бутылку с ликером и разлила в бокалы:
– Это мой любимый - настоящий немецкий ликер. Я его привезла из Германии. Пей, - она кивнула на бокал.
Смирнов взял бокал и, сделав глоток, сказал:
– М-м! Вкусно! У нас такое редко пьют.
– Что, в основном водку?
– Да. Ну, пиво в последнее время. Коньяк на крайний случай.
– Что значит, на крайний случай?
– не поняла его Ева.
– Ну, это когда просто так хочется пофорсить или пить больше нечего, - улыбнулся Андрей.
– Странно, странные привычки. Вы, русские, вообще - странный народ!
– задумчиво сказала Ева.
– Да, это у нас есть, - поддержал ее тон Андрей. - А почему ты вообще заинтересовалась Россией? Из любопытства или зов предков?
– Что значит, зов предков?
– Ну, вы, немцы, вообще всегда нами интересовались, еще с Чудского озера.
– С Чу...дс...квого... озера?
– А, не знаешь, истории? На этом озере русский князь Александр Невский разбил ваших псов-рыцарей, - шутливо пояснил Андрей.
– Ах, да! Было! Но нет, не поэтому заинтересовалась, а потому, что заставили.
– То есть, как заставили?
– в свою очередь не понял Смирнов.
– Ну, я же до восемьдесят восьмого года жила в социализме - ГДР и все такое. У нас была обязательная программа изучения русского. Вот я и изучала. Потом увлеклась, втянулась, в институте учила. Со мной даже забавный случай был в Ленинграде. Мы туда по путевке ездили, в восемьдесят шестом, всем классом.