Последний поклон президента
Шрифт:
На ее глазах выступили слезы. Странное чувство вины за ее беспомощность, неспособность помочь.
– Андрей, мне очень жаль...
– бормотала девушка.
Вокруг столпились коллеги Андрея. Кабинет шеф редактора был забит народом. Гнетущая тишина прерывалась лишь всхлипыванием Смирнова.
Шеф редактор Пронькин налил в чашку холодного кофе и поставил ее на стол, рядом с Андреем.
– Послушай Андрюха - выпей кофе, выпей, успокойся - легче будет! А, потом давай поговорим!
– Да о чем говорить! О чем?! Витька мертв! Мертв! Мой
– рыдал Смирнов.
– Может, вы мне объясните, что происходит?!
– обратился Пронькин к Еве.
Та взглянула, на шеф-редактора и опустила глаза.
– Не видите, он потерял друга...
– Да, это понятно, но мне кажется, тут что-то еще. Что он не договаривает?! Может быть, вы знаете?
– подозрительно настаивал Пронькин.
Он буравил немку взглядом. Та устало села на стул рядом с Андреем и тяжело вздохнула. Смирнов перестал рыдать и, схватив кружку с кофе, сделал несколько крупных глотков. На серую крышку стола пролилось несколько коричневых пятен. Андрей раздраженно размазал их и посмотрел на Пронькина:
– Она тут ни причем! Ни причем! Не пытай ее - она ничего не знает!
– Ладно, ладно! Андрей, успокойся! Просто если бы ты нам рассказал, может быть, мы вместе бы нашли пути решения этой проблемы вместе то всегда легче!
– шеф редактор тоже присел рядом со Смирновым на соседний стул и похлопал его по плечу.
Андрей посмотрел на него мутными от слез глазами, затем обвел взглядом всех присутствующих. Тяжело вздохнув, он тихо сказал:
– Это очень личная история....
Пронькин понял его намек и, вскочив со стула, замахал руками:
– Так, а ну все по рабочим местам! У нас сегодня и так трудный день! Давайте, давайте!
Люди с неохотой стали выходить из кабинета. Послышался ропот недовольства. Пронькин сурово посмотрел на подчиненных, и прикрикнул:
– Все, кто сейчас не начнет работать, будут оштрафованы - в виде дополнительного рабочего времени в субботу!
Когда захлопнулась дверь за последним вышедшим сотрудником, Пронькин посмотрел на Смирнова и требовательно спросил:
– Ну, Андрей, теперь давай колись - что там у тебя?! Я вижу дело то табак! Мне то мозги пудрить не надо!!
Андрей посмотрел на него и тяжело вздохнул. В его глазах мелькнула печаль и страх. Пронькин подвинул стул и сел на него, словно на седло лошади, обхватив руками спинку.
– Вы знаете, я плохо представляю значение слов - пудрить мозги, но мне показалось, что вы имеете в виду обманывать?!
– неожиданно сказала Ева.
Пронькин устало посмотрел на девушку и ухмыльнулся:
– Хм, вы правы - это так и есть.
– Но, Андрей не обманывает вас! Он правда ничего не знает!
Смирнов с благодарностью посмотрел на немку и грустно улыбнулся. Ему стало приятно, что девушка за него заступается.
– Ладно, фрау Штольц. Ладно - мы разберемся, но и вы поймите! Вы ведь тоже не сможете нормально работать! Операторов то у меня нет, а он!
– Пронькин кивнул на Смирнова: - Вряд ли сможет сегодня работать! Вам ведь надо снимать похороны Гусева? Мероприятия уже начались в зале городского ДК.
– Я фройлян, если вы хотите быть вежливым, а насчет мероприятия - не беспокойтесь, я решу!
– вызывающе ответила ему Ева.
– Ладно, Ева молчи, я сам все расскажу...
– обреченно сказал Смирнов.
Пронькин кивнул и уставился на Андрея:
– Ну, Виктор-то убит ночью, и как я понимаю, не просто. Мне позвонили утром... Есть у меня человечек один в ГУВД города. Сказал, что его нашли на улице - вроде зарезали какие-то хулиганы. Но я то подозреваю, что это не так и ты должен знать, что там произошло?!
Андрей промолчал и, опустив голову, задумался. Пронькин разглядывал его затылок и ждал ответа. В этот момент зазвонил телефон. Шеф-редактор с недовольным видом снял трубку:
– Да, слушаю?! Да здесь, что приехал?
– положив трубку в гнездо аппарата ,он посмотрел на Еву:
– Вроде там внизу приехал ваш коллега из Берлина. Называется Герхардом Хунцем, стоит на вахте.
Ева вскочила со стула и радостно воскликнула:
– Герхард! Ну, вот видите - все нормально!! Я знала, что все будет хорошо!
Смирнов посмотрел на нее с тревогой в глазах и медленно, поднявшись со стула, сказал:
– Ева, Ева! Подожди! Как он мог приехать? Его ведь встречал...
– Смирнов осекся и посмотрел с опаской на Пронькина.
– Договаривай, доваривай, что еще за тайна?
– Пронькин скорчил обиженную гримасу.
– Нет, ничего, пойдем, спустимся, посмотрим на Герхарда, а потом я расскажу, - виновато ответил ему Андрей.
– Ну, идите, идите, но потом ко мне в кабинет - нам надо поговорить!
– обиделся Пронькин и отвернулся к окну.
Андрей соскочил со стула и вышел из кабинета вслед за Евой. Та буквально бежала по коридору. Смирнов догнал девушку и, схватив за руку, остановил. Посмотрев ей в глаза, он возбужденно спросил:
– А ты, Ева сама-то, знаешь в лицо этого Герхарда?
– Нет, но причем тут это? Он в другой программе работает - у нас ведь больше пятисот человек в телекомпании! А что ты имеешь в виду?
Смирнов помолчал и, отпустив девушку, печально буркнул:
– Нет, ничего - так...
Ева погладила его ладонью по щеке и шепнула:
– Андрей, успокойся, все будет хорошо!
Смирнов вдруг почувствовал в ее голосе нотки искренности. Это было не просто стандартное вежливое выражение соболезнования. Это было нечто большее. Андрей печально улыбнулся и сказал:
– Ладно, пойдем! Я думаю, он хороший оператор!
Высокий рыжий мужчина стоял возле охранника. Заметив спускающуюся по ступеням Еву, он громко что-то крикнул по-немецки. Девушка подбежала к нему и протянула руку. Андрей остановился на лестнице и наблюдал за их разговором сверху. Ева что-то возбужденно, говорила рыжему, тот в ответ лишь кивал головой.