Последний полет «Жар-птицы»
Шрифт:
Директор обозвала его скотиной, но на предложение согласилась.
После этого случая Стас никогда больше не переступал порогов учебных заведений. Ему они были не нужны. Он итак знал все, что ему нужно было знать про жизнь. Он был хитер и опасен, как степной волк. И при этом он имел особое чутье на деньги. Очень быстро он сколотил вокруг себя группировку, которая получила название «Лесная», потому что микрорайон, где жил Патрон, начинался с улицы с таким же названием.
В 90-е годы группировка Патрона, как и все, занималась обыкновенным рэкетом. Однако, Станислав Викторович
В «Крайгазе», структуре, которая поставляла природный газ в район, у него был свой человек на должности старшего инженера. В «Крайбытхозе» его человек занимал должность инспектора контроля. В «Крайэнерго» его человек был генеральным директором. В «Крайсвязи» — директором. В «Крайводоканале» — инспектором контроля качества. В «Земельном отделе» его человеком был главный архитектор. В банке, в здравоохранении, в администрации района — везде на скромных, но ключевых должностях у Патрона сидели свои люди. И их никто не трогал.
Таким образом, весь район находился под полным контролем «Лесных», и ни один даже маломальский перевод средств со счета на счет не проходил без ведома Патрона. Запустив, таким образом, щупальцы во все более или менее крупные бизнесы района, он от всего брал свою скромную десятину, и на эти средства развивал местную футбольную команду «Метеор».
Построил ей в центре города стадион, вывел ее в высшую лигу…
Вадим Чертков, «Черт», был правой рукой Патрона, его человеком в городе Петлякове. Ведь Петляков хоть и находился на территории Крайновского района, однако считался самостоятельным городом областного подчинения. Собственно поэтому для контроля денежных потоков внутри этого города и нужен был отдельный человек.
Патрон ничего не имел против увлечения Черта авиацией и, естественно, был в курсе всех его дел с компанией «ЖАРР». В общих чертах, конечно. Но чем они занимаются и что планируют сделать, он знал и даже поддерживал их планы. Исключительно в той степени, чтобы быть курсе дел и держать руку на пульсе.
Но, как и всегда, по большому счету, на самолеты Патрону было глубоко наплевать. Главное для него были деньги и собственное благополучие.
Поэтому в тот момент, когда Репа сказал ему о летающей женщине и указал направление, куда она полетела, он сразу понял, что произошло, и начал думать, что делать, чтобы извлечь из ситуации выгоду. Свою выгоду.
Патрон всегда мыслил очень быстро. Он сразу понял, что компаньоны Черта, «пусть земля ему будет пухом», решили перегнать свой супер-пупер самолет на другую территорию. А это значит, что? Первое — они уже не так уверенно чувствуют себя в городе. Значит, корпорация их все-таки достала, и сейчас уже не время соблюдать нейтралитет. Нужно воспользоваться ситуацией. Как? Очень просто.
Территория, куда «жарровцы» перегнали самолет, в сущности, есть хорошая строительная площадка, пока заставленная старыми самолетами, то есть металлоломом. Выгода может быть двойная. Во-первых, можно продать эти самолеты как лом или загнать за хорошие бабки за бугор коллекционерам, а во-вторых, построить на их месте какую-нибудь коммерческую недвижимость.
Патрон нервно забарабанил пальцами по рулю. Очень неплохое дельце получается. Очень. Осталось только найти того, за чьей спиной можно было бы прикрыться. С недавнего времени Патрон предпочитал не высовываться и решать все свои дела чужими руками.
Глава 8
Петляковская больница. Руководитель хирургического центра Юрий Петрович Позднев
Пятница. Вечер. В приемном отделении Петляковский городской больницы было многолюдно.
На креслах с откидными сиденьями сидели мальчишки, поддерживающие своего товарища, упавшего со скейтборда и разодравшего до кости колено, рядом с ними мамаша, зажимающая разбитый и кровоточащий нос пятилетней малышке. Тут же на полу сидел пьяный мужик и тихо постанывал, держась за руку.
— Сестричка, мне бы таблеточку какую от боли, — сквозь зубы прошипел он в сторону проходящая мимо него старшей медсестры. — Сил нет больше терпеть. Сдохну прямо здесь.
— Ждите своей очереди, больной, — равнодушно ответила ему медсестра, даже не посмотрев в его сторону. — Врач скоро вас примет.
Качая бедрами, она вплыла в кабинет приемного врача. Юрий Петрович стоял возле умывальника и вытирал руки об полотенце. Он редко занимался приемом больных, но иногда, раз или два раза в полгода, позволял себе. «Для того, чтобы навык не потерять, — говорил он своим подчиненным, — и чтобы не очерстветь окончательно, каждый хирург обязан хоть иногда работать в приемном покое».
Рядом с ним копошились второй врач, молодой практикант, и еще несколько сестричек. На стуле за его спиной сидела пожилая женщина, которая, как грудного ребенка, баюкала свою перебинтованную руку.
— Сейчас идите домой и примите обезболивающее, — говорил ей практикант с равнодушным выражением лица, думая о чем-то своем. — А завтра снова к нам на перевязку. И поаккуратнее с кастрюлями.
Он повернулся к медсестре.
— Ира, зови следующего.
Старуха встала и, неуклюже держа свою раненую руку, полезла в сумочку.
— Спасибо, милый!
Она достала из сумки кошелек, открыла его, вытащила из него сто рублей и протянула Поздневу.
— Вот, возьми.
Врач поморщился.
— Уберите.
Старуха замотала головой.
— Не могу. Ты мне помог, я должна тебя отблагодарить.
Врач обреченно вздохнул.
— Уберите, я сказал.
Старуха снова полезла в сумку и вытащила оттуда замызганную шоколадку.
— Ну, хоть это возьми, сынок.
Позднев посмотрел на медсестру и устало замотал головой.
— Ну что ты с ними будешь делать? Ира, давай зови следующего.
Старуха молча положила шоколад на стол и вышла из кабинета. Не успела за ней закрыться дверь, как в нее ввалилась толпа тинэйджеров. Они внесли на руках своего товарища.