Последний порог

Мэрфи Уоррен

Римо успокаивающе положил руку ей на колено.

— У меня, признаюсь, не бывает идей.

— Никогда, маленькая леди, не спрашивай его насчет идей, — подал сзади голос Чиун. — Он не знает даже этого слова.

— Ты-то сам что знаешь, Чиун? — с досадой спросил Римо, сворачивая на улицу, где находился дом Энгусов. — Ты же ни черта не слышал даже из того, о чем мы со Смитом говорили на кладбище.

— Я знаю вполне достаточно, — не отрываясь от пергамента, возразил Чиун. — Я знаю, например, что император изволил назвать

в твою честь новую болезнь.

Римо высматривал на противоположной стороне улицы дом Вики.

— Новую болезнь? Это какую же?

— Свиной грипп, — закивал головой маленький человек на заднем сиденье. Эта мысль показалась Чиуну настолько удачной, что он даже захихикал от радости. — Да, да, именно, свиной грипп, хе-хе-хе!

— Ладно, — ответил Римо. — По крайней мере, ты снова в бодром расположении духа — и даже со мной теперь разговариваешь.

— Я с тобой не разговариваю. Я беспредельно унижаю тебя!

Пропустив это мимо ушей, Римо снова повернулся к Вики, которая смотрела в окно на дома, знакомые ей с детства.

— А почему ваша матушка не пришла на похороны?

— Она уже и так донельзя издергана. Вот и осталась дома приготовить стол для поминок, и… Ой, мы уже приехали.

Римо загнал машину на стоянку перед коричневым двухэтажным особняком; на всех окнах были опущены желтые жалюзи.

Когда они вышли из машины и подошли уже к самому крыльцу, Римо вдруг заметил темный силуэт, двигавшийся вдоль стены дома; вот он замер на секунду — похоже, что заглядывает в окно.

— Погодите-ка, — остановил он Вики. — Чиун, присмотри за ней.

Римо исчез за углом; Вики, подойдя, встала рядом с Чиуном. Положив узкую ладонь на его руку, она улыбнулась, глядя в непроницаемое лицо старика.

— А тот человек на кладбище — почему вы зовете его императором, мистер Чиун?

— Не знаю, — пожал плечами Чиун. — Мне никогда не удавалось понять игры белых людей. И я не пытаюсь больше. Просто называю его императором, Римо зовет его Смитом, император называет самого Римо Николсом; все вокруг называют друг друга именами каких-то других людей. Вообще у вас очень странная страна, и я надеюсь, что все наконец поймут это, когда мою гениальную драму покажут по телевидению.

После каковых слов Мастер обратил свой взор долу и погрузился в молчание. Лицо его снова приобрело бесстрастное выражение, примерно такое же, как на кладбище, когда он стоял у гроба.

Римо обнаружил тем временем, что темная фигура застыла у окна полуподвала всего в нескольких футах от него. Римо удалось сократить расстояние между собой и неизвестным до нескольких дюймов; в этот момент тот резко выпрямился и, повернувшись, врезался лбом прямо в грудь Римо.

Еще секунда — и с преподобным Титусом Мюрреем наверняка случился бы обширный инфаркт.

— День добрый, святой отец, — приветствовал его Римо. — Хотите войти, но не желаете докучать хозяевам?

В ответ преподобный Титус В.Мюррей лишь пыхтел, не в силах перевести дух, привалившись спиной к стене и мотая выставленным вперед животом наподобие коровьего ботала.

— Да, да, понятно, — закивал Римо. Взяв служителя церкви за руку, он вывел его к крыльцу и помахал Вики и Чиуну. — Ложная тревога. Так что же все-таки вы делали здесь, ваше преподобие?

Его преподобию удалось наконец отдышаться.

— Миссис Энгус не открывала, и я… решил посмотреть, где она. Я полагал, что она нуждается… в духовном утешении.

— Ну да, или, может, на кухне чего помочь, — кивнул Римо. — Вики, у вас есть ключ?

Взбежав по ступенькам. Вики дернула дверь.

— Очень странно. Ма никогда ее раньше не запирала. — Достав из-под коврика ключ, она отперла дверь вошла в прихожую.

За ней последовал преподобный Мюррей, а Римо повернулся к Чиуну, который по-прежнему стоял у края газона, ковыряя носком сандалии пожухлую траву у корней молодого деревца.

— Ну, пошли, — позвал его Римо.

— Думаю, что я лучше останусь здесь, — отозвался Чиун. — Что-то есть тут такое, что мне совсем не нравится.

— Ну ясное дело — я. Верно?

— Я говорю серьезно, Римо. В этом месте что-то не так.

— Идем, папочка, — позвал Римо уже от самой двери. — На дворе холодно, и того и гляди сейчас пойдет дождь.

— Но я останусь здесь, — возразил Чиун упрямо.

— Как знаешь, — пожал плечами Римо. Он вошел в переднюю и закрыл за собой дверь.

Подождав несколько секунд, словно вынюхивая что-то в воздухе, Чиун мелкими шажками направился к задней стене дома.

— Внизу уже накрыт стол, — сказала Вики, взбегая по лестнице в кухню. — Я только сполосну руки. Мы приехали, ма!

Преподобный Мюррей направился прямо вниз, а Римо остался в гостиной, пытаясь угадать, что же задумал Чиун. Обычно его трудно было заставить обнаружить так явно свое волнение — если это произошло, значит, дело и вправду серьезное.

Потом Римо услышал снизу хлюпающий звук и в тот же момент — шум воды наверху, в кухне. А затем в кухне раздался отчетливый судорожный вздох, а внизу, в подвале что-то с шумом упало.

По лестнице снизу загрохотали слоновьи шаги отца Мюррея, а вскоре появился он сам, трясясь и причитая: “О, Боже. О, Господи, Господи, Господи”. С полы его черного пиджака капала густая красная кровь; а наверху, в кухне, истошно кричала Вики.

Мюррей кинулся к входной двери, а Римо, на бегу заглянув в подвал, успел заметить на полу большую кровавую лужу.

Преподобный Мюррей стоял, прислонившись к росшему на газоне кипарису: его рвало.

А Римо уже ворвался в кухню. Вики, с мыльной пеной на руках и лице, стояла, сжав колени, посреди кухни, лишь изредка приседая, чтобы перевести дух перед новым отчаянным криком. Кроме нее, в кухне никого не было.