Последний потомок богов. Том 2
Шрифт:
«своим».
Он пытался воздействовать и на герцога — но быстро понял, что несмотря на возраст и внутреннюю «гниль» тот слабо поддаётся манипуляциям Шейда.
Мотрок никогда не был Носителем — но кровь Великих в нём была сильна, пусть и не проявилась в своё время. Она сама являлась защитой от Шейда, и не давала капитану Арду повлиять на мысли и стремления герцога.
То ли дело его сын…
При том, что он рано стал Носителем, примерив перстень своего деда, и к двадцати годам добился больших высот во владении Доспехом — мальчик был с «гнильцой».
Когда Оккорай это понял, он впервые ощутил то, что люди называли «радостью».
Ощущение для сущности Шейда было новым, необычным, и понравилось ей.
В тот же миг Оккорай с удивлением обнаружил, что ему нравится вкус некоторой еды, а некоторой — нет. Раньше он не обращал на это никакого внимания.
То же самое касалось и «желаний». До этого момента сущность, живущая в Шейде, повиновалась инстинктам. Выжить, питаться, размножаться, отдыхать — всё. Теперь же он иногда начинал хотеть новое оружие, или определённую женщину, или другие… «Определённые» вещи.
Это было странно и непривычно для него.
Это возбуждало интерес — ещё одну вещь, которую Оккорай никогда не испытывал. Она пробуждала в нём разные мысли.
Отстранённые, бесполезные, мешающие. Мозг капитана, который до этого момента использовался всего лишь как хранилище информации, вдруг стал ощущаться Оккорай как свой собственный — и в нём было много лишнего.
И убрать это «лишнее» никак не получалось — так что Оккорай приходилось осваивать целую палитру новых ощущений и возможностей.
Как бы там ни было, какую бы отличную возможность не получил Оккорай — ему было сложно.
Силу приходилось откуда-то брать — не ту, что нужна для функционирования человеческого тела, нет. Ту, которая позволила бы ему удержать тело капитана Арда от разложения, и более того — позволила бы набраться достаточных сил, чтобы переместиться в другое тело — помощнее.
А единственное, откуда кроме Шейда мог брать энергию Оккорай — человеческая кровь…
С этим тоже приходилось быть осторожнее. Энергии, которая накапливалась в людях даже за пятьдесят лет, было мало. Чтобы хоть как-то начать увеличивать свой резерв и иметь возможность влиять на Эдварда, капитан Ард каждую ночь выходил…
На охоту.
Пожилые куртизанки, старики из трущоб, одинокие горожане, бандиты — жертв Оккорай выбирал осторожно. Он быстро понял, что большое количество убийств вызовет подозрение. А потому действовал осторожно и аккуратно.
За десять дней после прибытия в Гвирен капитан умудрился насобирать немного энергии, которую бережно хранил и пропускал через свою сущность, превращая в пластичный материал.
Он приберегал большую часть сил — и как оказалось, не зря.
Перед встречей с Эдвардом капитан Ард испытывал лёгкую тревогу, опасаясь, что Носитель может его раскрыть. Но при всём таланте и силах Эдварда — он ещё не был в глубинных слоях Шейда, откуда прибыл Оккорай, и не сталкивался
Так что капитан Ард рьяно взялся за дело.
Он начал больше времени проводить с сыном герцога. Рассказы о битвах, беседы о политике за вином, скачки — при каждом удобном случае капитан Ард пытался воздействовать на юного Носителя.
После второй же попытки ему удалось поймать «настроение» Эдварда, и приоткрыть завесу его истинного «Я». Это оказалось сделать куда сложнее, чем с безмозглым животным, глупым вождём племени горцев или простоватым наёмником — но всё же Оккорай справился.
А когда понял, какие бездны порока и мрака скрыты в душе Носителя — принялся «подсаживать» в его голову определённые мысли.
Например то, что Эдвард предложил сейчас отцу, было результатом действий капитана Арда.
Герцог Мотрок старался действовать осторожно, иногда сомневался (разумно), иногда выжидал. Но у Оккорай не было времени, чтобы ждать и бесконечно долго пользоваться гостеприимством Мотрока.
Его хозяин ждал действий и результата, а потому приходилось действовать.
Капитан Ард постарался, чтобы поселить Эдварду в голову мысль об убийстве Виктора. И к ней в довесок Оккорай потратил все накопленные силы, чтобы эта мысль незаметно взращивалась на протяжении пары следующих месяцев.
Как раз столько и оставалось телу капитана…
Глава 13
Пески востока
Некромант.
Палящее солнце безжалостно выжигало бескрайние просторы Шепчущей пустыни. Раскалённый воздух дрожал, создавая миражи на горизонте. Ветер тихо шелестел песком, и звук этот действительно напоминал шёпот.
Анкх неподвижно стоял на высоком бархане. Его ярко-зелёные глаза внимательно изучали огромный, приближающийся с запада караван. Ветер трепал длинные чёрные волосы мужчины и развевал полы изумрудной мантии, расшитой серебряными рунами.
— Где же ты прячешься?.. — отстранённо произнёс Анкх.
С момента, как Некромант покинул окрестности Керак-Норна, прошло больше месяца. В Диком крае Анкх получил то, что хотел, и отправился на юг — сработал один из его «колокольчиков».
Эти магические конструкции Некромант в своё время раскидал по всему востоку континента. Настроенные на разные события, личностей или что-то иное, они то и дело отыскивали нечто, интересующее Анкха.
И в этот раз один из «колокольчиков» предупредил владыку небесной крепости о появлении маунта.
Его называли Шадоуфанг.
Всего таких созданий в этом мире было два — и один из них был заперт в Крепости Рубинового пламени, принадлежащей Империи. Некромант прекрасно знал, зачем Носителям нужен этот маунт — чтобы выкачивать из него особую силу.
Ведь самая интересная особенность Шадоуфанга заключалась в том, что он мог спокойно, по своему желанию перемещаться между Терсеей и Шейдом.