Последний проект
Шрифт:
— Но зато ты проявила щедрость, вернув ему его долю.
— Я не хочу, чтобы смерть папы вызвала в семье дополнительное напряжение. И если на то пошло, то Эдди сделал очень много для меня и мамы, после того, как отец нас оставил. И я только восстановила справедливость, отдавая брату его долю. А ты как думаешь?
— Надеюсь, что ты права.
— Неужели ты считаешь, что я ошиблась, — внимательно глядя мне в глаза, спросила Лайза.
— Я бы на твоем месте оставил деньги себе. Твой отец знал, что делает. Кроме того, Эдди в любом случае получал сто тысяч баксов из страховки.
— Но это же несправедливо, —
— Не огорчайся. Это было твое решение, и ты проявила щедрость. Эдди страшно повезло, что у него такая сестра.
Лайза рассмеялась. Однако сразу посерьезнев, она спросила:
— Ведь он тебе не нравится, правда?
— Дело, скорее в том, что он с самого начала стал относиться ко мне неприязненно. Должен признаться, что по прошествии некоторого времени, я начал испытывать к нему аналогичные чувства.
— На самом деле он прекрасный человек. Я была единственной, кто плакал после развода родителей. Я не могла представить, как буду жить без папы и мне было очень больно из-за того, что они перестали любить друг друга. Эдди воспринял крах семьи значительно легче. Брат не плакал. Совсем напротив, он меня утешал. Как только у меня возникали какие-нибудь проблемы, Эдди оказывался рядом. Я много раз проходила через свойственные девочкам-подросткам периоды неверия в себя. И Эдди постоянно утверждал, что я достаточно хороша для того, чтобы справиться с любым делом. Он одобрил мое желание заняться биохимией и поддержал при поступлении в аспирантуру Стэнфорда. Он помог мне снова поверить в себя. Лишь благодаря ему я более или менее успешно смогла справиться с душевным кризисом, вызванным разводом родителей. Теперь мне кажется, что сам он этот кризис так до конца и не преодолел. Только так я могу объяснить его болезненную реакцию на завещание папы.
— Да, ему крепко досталась, — сказал я только для того, чтобы утешить Лайзу.
На самом деле я считал Эдди испорченным отродьем, который проявил вопиющую несдержанность, за что и был вознагражден парой, а то и больше, миллионов баксов. Но деньги, в конце концов, принадлежали Лайзе, и щедрость моей супруги в отношении родичей меня искренне восхищала.
— Теперь мы по крайней мере сможем помочь Хелен выиграть процесс, — сказала она.
— А ты уверена, что нам стоит использовать для этой цели твое наследство?
— О чем ты, Саймон? Я не меньше твоего желаю её победы.
Я улыбнулся в ответ. Пусть все остальные дела шли из рук вон скверно, но для моей сестры замаячил проблеск надежды. Я был страшно рад. Она этого заслуживала.
— Тебе следует ей позвонить и все сказать, — заявила Лайза. — Но помни, нам еще предстоит пройти процедуру утверждения завещания.
— Я позвоню ей завтра. Представляю, как она обрадуется. Огромное тебе спасибо. — Я поцеловал жену и спросил: — Как ты себя чувствуешь?
— Мягко говоря, паршиво.
— Но ты держишься отлично.
— Только благодаря тебе, — она снова обняла меня. — Я так рада, что вышла за тебя замуж. В одиночку я с этим ни за что бы не справилась.
— Это было самое лучшее из всех решений, которые мне доводилось принимать, — сказал я, целуя её в темя.
Некоторое время мы молча стояли, прижавшись друг к другу. Я хорошо помнил, как пришел к этому решению. Это случилось во время нашего уик-энда
Склон становился все более пологим и мы наконец вышли на поляну, в центре которой находилось небольшое, видимо карстовое озерцо. Мы немного прошлись по берегу, а затем уселись на валун.
Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шелестом тростника да плеском воды.
— Ты сегодня какой-то необычайно тихий, — сказала Лайза.
Я ничего не ответил, но расползающуюся по физиономии широкую улыбку сдержать не смог.
— В чем дело? — спросила она.
Я промолчал.
— Эй! — воскликнула она, игриво похлопав меня по плечу.
— Ты пойдешь за меня замуж? — спросил я, повернувшись к ней лицом.
Этого вопроса она никак не ожидала. Мне показалось, что Лайза шокирована моими словами и что я совершил непоправимую ошибку.
Она словно язык проглотила.
— Лайза…
Лайза по-прежнему не отвечала.
На какой-то момент я подумал, что разрушил всё, зайдя слишком далеко. Получалось, что я в корне неправильно оценивал характер наших отношений. Я сидел понурившись, всеми силами стараясь не смотреть на хранившую молчание Лайзу.
Солнце неторопливо перемещалось по небу. Облака приплывали и уходили прочь. Мы сидели, словно окаменев. Наконец Лайза повернулась ко мне лицом и сказала с улыбкой:
— Хорошо. Я выйду за тебя замуж.
Издав радостный вопль, я прижал её к себе. Будучи не в состоянии говорить связно, мы лишь весело смеялись.
С тех пор прошел год.
— Пожалуй, я завтра пойду на работу, — сказала она, отодвигаясь от меня. — Не могу больше болтаться без дела. Кроме того, я им там действительно нужна. Да, кстати, а у меня сегодня были посетители.
— Вот как?
— Да. Заходил Джон Шалфонт. Он был очень мил. Почти ничего не говорил. Сказал лишь, что очень сожалеет о смерти папы.
— Он действительно выглядел больным?
— Нет, вовсе не больным. Всего лишь печальным. Почему ты спрашиваешь?
— Он сегодня отсутствовал по болезни. Джон очень много работал в паре с твоим отцом. Думаю, что он очень переживает его смерть.
— Джон — отличный парень.
— Согласен. Итак, кто же еще?
— Ты о чем? Ах да, приходили из полиции.
— Опять?
— Они обыскали квартиру.
Я оглядел комнату, она выглядела точно такой же, какой была утром, когда я выходил из дома.
— Не беспокойся, я все привела в порядок, — сказала Лайза.
— И у них имелся ордер на обыск?
— Естественно, имелся.
— Что же они искали?
— Не знаю. Их почему-то заинтересовали некоторые предметы твоего гардероба. У них с собой были пинцеты и маленькие пластиковые мешочки.
— Удалось ли им что-нибудь обнаружить?