Последний рейд: Последний рейд. Кровь за кровь
Шрифт:
– Но, генерал, лига не вмешивается во внутренние дела планет, не входящих в нее, – сумел вставить секретарь.
– Это и не было бы вмешательством. Это была бы спасательная операция, после которой им больше не захотелось бы обращать людей в рабов, – ответил генерал, медленно успокаиваясь.
– Но теперь уже поздно говорить об этом, – снисходительно пожал плечами секретарь, – думаю, если даже там и было несколько человек, они давно уже погибли.
– Там есть рабы. Это совершенно точно, – рыкнул в ответ генерал, – то, что грендалиане выбрались в открытый космос, означает только одно. Кто-то
– Но каким образом? – насторожился секретарь.
– На орбите Грендаля постоянно дежурит эсминец, с приказом задерживать все пытающиеся приземлиться на планету суда. Это, кстати, еще один повод устроить серьезное разбирательство. Каким образом три яхты смогли попасть на планету, потом взлететь с нее, а потом одна из них вернулась обратно. Я еще доберусь до капитана этого эсминца. А пока полковник заставит этих флотских шевелиться.
– Но офицеры флота не подчиняются офицерам внешней разведки, – развел руками секретарь.
– Штафирка, – презрительно усмехнулся в ответ генерал. – Статус офицера внешней разведки дает полковнику право приказывать любому военному, от солдата до равного ему по званию. И если только ваш капитан попытается не выполнить приказ, то будет расстрелян, как предатель и дезертир. Это правило, одно из многих, которые были введены во время пиратских войн. Вы могли и не слышать о них.
– Я действительно не слышал о них, – растерянно пробормотал разом побледневший секретарь. – Бедный мальчик, – тихо добавил он.
– О ком это вы? – насторожился генерал.
– Так. В общем. Думаю, капитан этого эсминца молодой, подающий надежды офицер из хорошей семьи. Столкнувшись с вашими головорезами, он может попытаться проявить характер и может погибнуть.
– Ничего с ним не случится, если он выполнит приказ полковника. Все офицеры армии и флота знают о статусе внешнего разведчика. А вообще, я не совсем понимаю вашего отношения к моим парням. Это лучшие бойцы лиги. Элита, способная совершать невозможное. Когда на ваших личных планетах возникают восстания, бунты и другие недоразумения, а полиция только разводит руками, вы бежите ко мне. А как возникает необходимость освободить из рук людоедов жену одного из них, так сразу вспоминают про политику. Вам не кажется это странным?
– Генерал, вы сравниваете несравнимое, – пожал плечами секретарь, – интересы целой планеты и интересы одного лица, это огромная разница.
– Иными словами, кошелек члена совета намного важнее, чем жизнь одной женщины, – жестко усмехнулся генерал.
– А чего вы хотите, генерал, – неожиданно ответил секретарь, перегнувшись через стол и глядя ему прямо в глаза. – Люди, это просто тупое, бестолковое стадо, которое нуждается в таких, как мы. В людях, способных этим стадом управлять. И наше благополучие является залогом их спокойной, сытой жизни. Так неужели вы думаете, что я забеспокоюсь, если грендалиане съедят несколько сотен самок из этого стада? Плевать. Главное, чтобы само стадо оставалось спокойным и покорным, продолжая работать и приносить нам доход. А ваш полковник своим крестовым походом перебаламутит все это болото, и нам снова придется придумывать
– И как много членов совета придерживаются такого мнения? – тихо спросил генерал.
– К сожалению, не много. Но, будучи секретарем совета, я легко могу контролировать вопросы, которые стоит остальным членам совета знать, а о которых им знать совсем не стоит.
– Вот как?
– Конечно, – усмехнулся секретарь с видом превосходства, – ведь именно я составляю повестку дня и легко могу положить любой запрос под сукно. Отзовите своих зверей, генерал.
– Вон отсюда! – рявкнул в ответ генерал, сопровождая свои слова решительным жестом.
– Что? – растерянно переспросил секретарь.
– Я сказал, вон отсюда! – прорычал генерал, снова поднимаясь. – И учтите, если я еще раз увижу вас на своей базе, прикажу арестовать и посадить под замок.
– Ты еще пожалеешь об этом, солдафон, – прошипел секретарь, вихрем выскакивая из кабинета.
Выпроводив незваного гостя, генерал тяжело опустился в кресло и, задумчиво посмотрев на стоящий перед ним комплекс секретной связи, медленно набрал код доступа и код вызова яхты «Задира». Это была яхта, переданная капитану внешней разведки, как личный транспорт Генри Джаскеру.
Дождавшись ответа, генерал с удивлением увидел ответившего ему Дика.
– Как дела? – спросил генерал, не зная, как разговаривать с этим человеком.
– Почти порядок, генерал, – устало отозвался Дик. – Наших забрали, теперь пытаемся освободить всех остальных.
– И много их? – растерянно спросил генерал.
– Много. Даже больше, чем мы представляли.
– Как собираетесь действовать?
– Привлекли к операции спасательный шаттл эсминца. На нашей скорлупке мы даже третью часть не заберем.
– Где Генри? – спросил генерал, удивленно присвистнув.
– Спит. Парни трое суток на ногах. Не знаю, как они такое выдержали.
– Как это было? – тихо спросил генерал.
– Страшно, – тихо ответил Дик. – Страшно и кроваво. Меня до сих пор от увиденного мутит. А я боевой офицер, а не институтка. Трое суток постоянного бега и боев. Ваши парни просто стальные, генерал.
– Проблемы были? – спросил генерал, облегченно вздохнув.
– Об этом он вам сам доложит, – осторожно ответил Дик. – Я просто не знаю, что он собирается делать и что можно доверить этому ящику, – указал он пальцем на комплекс связи.
Согласно кивнув, генерал пожелал им удачи и отключился. Устало потерев ладонями лицо, он медленно поднялся и, заперев кабинет, медленно побрел к выходу с базы. Закончился еще один сложный день. Единственное, что его по-настоящему радовало, так это известие о новой победе его бойцов. Старый волк не потерял былой хватки, а клыки у него по-прежнему острые.
Генерал Ванколлен в последнее время вообще стал частенько сожалеть о том, что так легко согласился отпустить своего Берсерка. Боевой офицер, которому в бою сопутствует удача, это почти талисман любой группы смертников. Генерал надеялся со временем передать ему свой пост, но своим побоищем, устроенным во время рассмотрения действий его группы в одной из операций, Берсерк поставил крест на своей карьере.