Последний Романов: Том I и Том II
Шрифт:
Этот мужик вообще адвокат или всё же актёр? Причём актёр так себе так как его «зажигательная» речь вогнала в уныние не только меня, но и всех присутствующих на этом заседании. Только Яков оживился, когда адвокат троицы дворян начал заливать про меня. Кажись Шварц почуял запах потенциальной добычи.
Наконец адвокат закончил требованием отобрать у меня всё имущество, забрать все средства до последней копейки и приказать мне открыть доступ в родовое хранилище трём родам, подавшим против меня иск. Меня так и подмывало произнести фразу «Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?», но я сдержался. Всё же дворянский трибунал, а не цирковое
И вот слово перешло ко мне, а точнее к Якову.
— Господа судьи, как вы уже знаете, Николай Васильевич является патриархом возрождённого рода, — начал Шварц. — Боги выказали свои пожелания и, согласно их воле, все долги, обиды и претензии должны быть аннулированы. Об этом написано и в законах нашей империи, так что нет никаких причин НЕ последовать воле наших богов. Что же касается обвинений в адрес моего клиента касательно последних событий… Вот все материалы по этим инцидентам. Вы можете убедиться, что Николая Васильевича ни в чём не обвиняли, он является исключительно потерпевшим лицом, все его действия были признаны законными Имперской Гвардией. В виду этого мы требуем извинений и виры за беспочвенные обвинения, клевету и попытку очернения репутации молодого князя!
Яков пошёл к судьям и передал увесистые пачки листов. Пожарский, Разумовский и Воронцов в течении десяти минут изучали их. Наблюдающие за заседанием лишь тихо перешёптывались между собой. Троица обвинителей тоже что-то обсуждали со своим адвокатом. При этом бросали на меня презрительные взгляды. А я сидел, улыбался и ждал вердикта. Может Шварц высказался достаточно кратко, но зато его выступление легко било речь адвоката моих неприятелей. Мне передалась уверенность Якова в нашей победе.
И вот судьи закончили изучение документов, что-то обсудили между собой и слово взял Разумовский:
— Мы выслушали обе стороны. В обычной ситуации после этого необходимо было предоставить доказательства виновности или невиновности ответчика, заслушать свидетелей и устроить прения сторон. Разумеется, за одно заседание мы бы не успели всего этого сделать, процесс мог затянуться на несколько недель или даже месяцев. Но адвокат ответчика сказал верно — боги выказали свою волю. В законах нашей империи имеется даже специальный раздел, касающийся перерождённых родов. Романов Николай Васильевич как новый патриарх семьи Романовых не должен отвечать за проступки своих родных и предков. Всякое разрешение дворянского трибунала о взятии виры с этого рода, кровью или деньгами, отзывается. Отныне у рода Романовых особый статус в империи до момента смерти нынешнего патриарха. Такого решение дворянского трибунала.
Всё, выкусите абсолютно все, а не только эта троица! Отныне, пока я сам не перейду черту, хрен кто мне что сделает и ничего вы от меня не получите! Дворянский трибунал признал особый статус моего рода пока я жив, так что все мои недоброжелатели идут лесом.
Ах, как приятно смотреть на лица троицы дворян, что выслушали этот приговор! Они попытались окольным путём добить Романовых и заполучить всё, что осталось у моего рода, но вместо этого им провели по губам детородным органом.
— Что же касается претензии со стороны адвоката ответчика по поводу клеветы, прозвучавшей со стороны адвоката истцов, судьи посчитали её правомерной. Не только переданные документы подтверждают, что многое из сказанного было ложью, но и один судей был участником одного из инцидентов, о которых тут велась речь. Так как князья Воротынский и Игнатов, а также граф Трубецкой позволили своему адвокату прозвучать это лжи, то они и будут отвечать за неё. Все три рода должны в течении семи суток начиная с завтрашнего дня выплатить ответчику по два миллиона имперских рублей. Столь значительная сумма обусловлена тем, что не стоит превращать дворянский трибунал в цирк и нарушать законы в стенах зала суда. Такого решение дворянского трибунала.
Тройка истцов выглядели просто раздавленными: не только не добились своего, но оказались унижены и теперь должны мне немалые деньги. А мы с Шварцом только разве что не обнимались от счастья. Шесть миллионов! Теперь почти все мои проблемы с деньгами решены и остаётся дождаться, когда Долгорукий передаст мне то, что обещала Маргарита. Господи, какое же облегчение!
— Заседание закончено, — Разумовский ударил молотком по столу и практически сразу же поднялся гвалт, зрители начали обсуждать решение трибунала.
— Яков, вы только что доказали мне свою профпригодность, — улыбаясь сказал я, вставая со своего места. — Считаю, что триста тысяч из получаемых мною шести миллионов будут достойной платой за ваши труды.
— Николай Васильевич, мне, согласно контракту, должен достаться лишь один процент от общей суммы, — слегка замялся адвокат.
— Контракт не запрещает мне вас премировать по своему желанию! Вы хорошо подготовились и предоставили судьям доказательства того, что адвокат наших соперников оболгал меня при всех. Вы заслужили свои деньги.
Шварц выглядел довольным, оно и понятно. Всегда приятно, когда твою работу оценивают по достоинству.
Я мелком глянул на судей, что уже покидали свои места. Разумовский и Воронцов выглядели спокойно, словно ничего особенного и не происходит. А вот Пожарский сам глянул на меня и кивнул. Я кивнул в ответ. Вот теперь можно быть полностью уверенным, что со стариком можно попробовать работать вместе. Осталось лишь определиться какое совместное дело ему предложить.
Мы с Яковом направились на выход. Определённо придётся в коридорах Дворца Справедливости перекинуться парой фразой с теми, кто захочет поздравить меня с победой. Маргарита опять же где-то тут, с удовольствием побеседую с ней!
Но, как это всегда бывает, всё пошло не по плану.
— Довольствуйся этой победой пока можешь, щенок, — сказал мне Трубецкой, когда мы проходили мимо стола, где сидела эта троица со своим адвокатом. — Ты всего лишь мелкая козявка, которую может раздавить кто угодно! Твой отец сдох как вонючая псина и тебя ждёт та же участь.
Тут я аж запнулся и остановился, повернув голову к этому уроду.
Не то чтобы меня мгновенно обуял гнев, но эта же гнида прилюдно оскорбила меня и посмела сказать что-то про отца Николая. Насколько я знаю, пускай Коля и был не в восторге от решения своего бати остаться со своей семьёй, но обоих родителей он любил. И теперь вот этот граф, чей род уже на протяжении двух веков теряет остатки былого величия и силы, смеет говорить мне в лицо нечто подобное?
Коля, у меня перед тобой есть должок. Немаленький такой, ведь я живу твоей жизнью, когда твоя душа уже покинула этот бренной мир. Позволь мне хотя бы немного оплатить тебе за это.
— Граф Трубецкой, вы только что оскорбили меня в стенах дворянского трибунала при массе свидетелей, — заговорил я, повернувшись к графу. — Не сумев принять поражение на заседании дворянского трибунала вы решили опуститься до оскорблений порочащих мою честь и память о моём отце. Поэтому я взываю к богам и требую от графа Трубецкого лично сразиться со мною на дуэли чести!