Последний рубеж. Роковая ошибка
Шрифт:
Он почти закончил завтракать, когда из бистро вдруг стали выходить люди – послышался скрип ножек стульев, покашливание, обмен шутками с хозяйкой кафе. Рики остался в компании еще трех посетителей.
Или двух? Может быть, ему почудилось, что кто-то сидит в углу у него за спиной? Нет, все же там кто-то был.
Решив, что лучше не оглядываться и не проверять, Рики поднял глаза на стену впереди и увидел прямо перед собой лицо Сидни Джонса.
Испытав сильный шок, Рики не сразу сообразил, что темные очки и все остальное – отражение в замызганном зеркале и что именно Сид все это время сидел в углу и наблюдал за ним.
Есть нечто странное и неприятное в том, чтобы встретиться взглядами с кем-то в зеркале: будто бы два наблюдателя неожиданно застали друг друга за каким-то тайным занятием. В этом же случае такое ощущение было еще сильнее. Какое-то
Идя по улице с рюкзаком на спине, он задавался вопросом, уж не вознамерился ли Сид испортить ему поездку в Сен-Пьер-де-Рош, прикинувшись кем-то вроде зловещего персонажа из сказок Андерсена. Со времени гибели Дульси Харкнесс Рики мало задумывался о странном поведении Сида, его больше занимали другие загадки: свежие бороздки на деревянных столбах и рана на ноге лошади. «Ну почему этот Джонс так себя ведет? Были бы мы в приятельских отношениях, можно было бы у него спросить про проволоку», – подумал Рики и тут же с пугающей ясностью осознал, что кого-кого, а Сида спрашивать об этом не стоит.
Миновав несколько магазинов и маленький кабачок, он вышел к площади, где находились ратуша, центральный парк, статуя какого-то напыщенного господина с бакенбардами и в сюртуке, общественный туалет, тумба для афиш и газетный киоск. Еще там были несколько рядов каких-то контор, одно или два административных здания и «Отель-де-Рош», вид которого сразу же понравился Рики.
Утро было в разгаре, солнце весело заливало светом центральную площадь, и Рики отметил, что его тянет переночевать в этом городке, и, возможно, не слишком большим роскошеством будет остановиться в «Отель-де-Рош». Внутри это был добротный, провинциального вида отель, в котором пахло воском. В зале, открывавшемся сразу после холла, типичная до карикатурности семья буржуа читала утренние газеты. Туговато соображающий администратор подтвердил, что для месье найдется номер, и портье сопроводил Рики на стареньком лифте в номер с двуспальной кроватью, умывальником, креслом и огромным платяным шкафом. Оставшись один, Рики вымыл руки, которые еще пахли рыбой, а затем выглянул на улицу из окна с ромбовидными стеклами. Перед ним разворачивалась сцена, достойная кисти какой-нибудь французской «бабушки Мозес» [11] . По центральной площади сновали фигурки людей преимущественно в черном. Джентльмены снимали шляпы в знак приветствия, дамы слегка кивали, дети в платьицах, галстучках и беретах бегали по аллеям парка, хозяйки в платках торопились на рынок. Позади виднелся порт с «Островной красавицей» у причала.
11
Бабушка Мозес (1860–1961) – американская художница, крупнейший представитель американского живописного примитивизма.
Рики подумалось, что этот антураж совсем не подходит Сиду Джонсу, не говоря уже о мистере Ферранте в его пальто из верблюжьей шерсти и мягкой фетровой шляпе. Молодой человек переоделся в джинсы и футболку, оставил рюкзак в номере и пошел осматривать окрестности. Сначала он решил взобраться на холм. Вскоре городок остался внизу. Сады на склоне, ступеньки и дорога на кладбище привели его к церкви, ожидаемо названной в честь святого покровителя города. Церковь была примечательна разве что установленной на краю скалы скульптурой святого в светлых одеждах и со связкой ключей. «Ты – Петр, – гласила надпись. – И на сем камне Я создам Церковь Мою…» [12]
12
Евангелие от Матфея, 16:18.
За небольшую плату можно было подняться на башню. Рики так и сделал и в награду получил вид на город, окрестности, поблескивающую гладь моря и далекие очертания своего острова где-то там в Ла-Манше.
Совсем рядом находилась штаб-квартира «Джером и К°» с подсвеченной лампочками вывеской, на которой был изображен гигантский тюбик с выползающей из него «колбаской» краски. Рики вспомнил утро, когда он наступил на краску Джонса. Может, тот приехал в Сен-Пьер, чтобы пополнить запас бесплатных образцов, а посему обязательно наведается в «Джером и К°»? Положив руки на перила, Рики смотрел на идущих внизу по улице людей. По дороге,
Неожиданно громкий трезвон отдался эхом в грудной клетке Рики – часы на церкви внизу пробили десять.
Глава 5
Буря
В воздухе еще звенел последний удар часов, когда фигурка внизу двинулась вверх по улице, а затем, вполне предсказуемо, повернула к воротам фабрики «Джером и К°». Правда ли, что Сид вышел из церкви? Или он уже прятался в темном углу, когда туда вошел Рики? Или вообще давно шел за ним? Зачем он отправился в церковь? Помолиться? Поискать вдохновения? Дать отдых ногам? Заполненный тюбиками с краской этюдник, наверное, ужасно тяжелый. Хотя, судя по той легкости, с которой Сид перекидывал его с одного плеча на другое, вряд ли он много весил. Возможно, сейчас этюдник пуст, и Сид как раз собирался наполнить его бесплатными образцами красок.
В голове Рики одна за другой проносились тревожные мысли. Неужели Сидни Джонс действительно подумал, что он, Рики преследует его, шпионит или – что уж совсем неслыханно! – гоняется за ним из похотливых побуждений? Или же дело обстоит с точностью до наоборот, и это Сид шпионит за Рики? Что если он по какой-то необъяснимой причине последовал за ним на борт «Островной красавицы»? И в бистро тоже? И в церковь на холме? А будучи загнанным в угол тогда, на пароме, наговорил гадостей в жалкой попытке сбить его с толку? Кто из них охотник, а кто – добыча?
Сид стал вести себя враждебно после возвращения из Лондона и смерти Дульси. Почему? Что такого могло случиться за ланчем у родителей? Может, все из-за того, что Трой оказалась невысокого мнения о его картинах? Или потому, что спросила его, не балуется ли он наркотиками?
И тут Рики неожиданно вспомнил, как оказался лицом к лицу с Сидом у ящиков с рыбой и как у Сида соскользнули на нос темные очки. У него же зрачки были сужены! И он все время шмыгал носом и потел! А тогда ночью в логове он спросил Рики, не пробовал ли тот курнуть, и вел себя так, будто сам только что курнул. Может, дело в наркотиках? Это все объясняет: и истерику, которую Сид закатил из-за того, что на его краску наступили, и беспричинную обиду, и махание кулаками.
Однако это простое, связанное с пагубным пристрастием объяснение не вполне устроило Рики. Было что-то еще. Ему вдруг подумалось, что было бы хорошо разобраться во всем этом вместе с отцом.
Рики спустился с башни и вышел на улицу. Куда теперь? На холм к фабрике «Джером и К°»? Или обратно в город? Так ничего и не решив, он безотчетно повернул направо и почти подошел к воротам фабрики.
Напротив было кафе, где под навесом стояли столики и стулья. День становился жарким, а Рики довольно много ходил, да к тому же поднимался на башню. Он выбрал столик рядом с фикусом в кадке. Листья закрывали Рики, ему же со своего места было хорошо видно вход на фабрику. Он заказал пиво с булочкой и почувствовал себя героем детективного романа. Наверное, отцу часто приходится таким заниматься. Рики тут же представил, как тот с непринужденной элегантностью час за часом ведет наблюдение за объектом, и перед ним растет стопочка из тарелок. «В одном маленьком кафе в предместье городка Сен-Пьер-де-Рош…» Так обычно начинались романы в эпоху зарождения детективного жанра.
Пиво оказалось холодным и вкусным. Интересно было сидеть и наблюдать, пусть даже и бесцельно, за тем, что происходит вокруг.
На столе лежала забытая кем-то газета «Ле Монд». Рики принялся усердно ее изучать, время от времени поглядывая на ворота фабрики сквозь листья фикуса. Под удивленными (как ему показалось) взглядами официантов и всех посетителей кафе, Рики продырявил газету на случай, если Сиду взбредет в голову освежиться после посещения фабрики. Время тянулось очень медленно. Стало ужасно жарко. Газета почти выпала из рук. Рики резко дернулся, открыл глаза и сквозь фикус увидел, что Сид Джонс переходит дорогу к кафе.