Последний рыцарь империи
Шрифт:
– Она, как я понимаю, тогда так и не сказала вам о том, что узнала своего насильника?
– Нет. Правда, через какое-то время Эмма неожиданно сказала мне, что Андрей Жабин очень странно себя повел, когда увидел того, кто ее насиловал. Ей даже показалось, что они знакомы, так как первый выстрел чекист сделал почему-то не в бандита, а в воздух…
– То есть она предположила о возможной связи Жабина и Бандеры?
– А ведь ваша жена в чем-то права, Павел Анатольевич…
– Согласен, но разобраться в этом деле до конца я тогда не успел. Вскоре главу украинского ГПУ Балицкого назначили председателем общесоюзного ОГПУ и тот, по рекомендации своих друзей Косиора и Хатаевича, забрал меня с Эммой в Москву.
Подошел электропоезд.
– А вот и ваша электричка, коллега, – сказал генерал, прощаясь. – Если еще буду нужен, дорогу ко мне вы уже знаете.
И Кирилл прошел в вагон остановившегося электропоезда.
Какое-то время генерал провожал взглядом отходящий поезд. Хвостовой вагон поднял вихревой поток первого снега, который и скрыл поезд.
К 18.00 генерал Судоплатов на своей машине подъехал к зданию Академии и поставил машину в зоне видимости входных дверей.
Кирилл показался на пороге через несколько минут. Судоплатов уже хотел было посигналить ему, но в это время увидел, как из машины, что стояла чуть впереди, вышли два молодых человека. И после короткого разговора, курсант Карпицкий подсел к ним в машину.
Судоплатов сначала записал в блокнот номер той машины и уже после этого поехал в сторону своей дачи.
В одном из кабинетов этого учреждения с Кириллом Карпицким вел беседу офицер в штатском:
– Мы внимательным образом отслеживаем успехи всех учеников нашей академии, так как от их подготовки зависит и будущее этой важной для страны организации. Знаем и о ваших успехах. Теперь по существу: почему именно временной период 20–50 лет деятельности внешней разведки был выбран вами для дипломной работы?
– Странно, что вы задаете такой вопрос. Это же очевидно… Мне интересно дело, связанное, например, с подготовкой и осуществлением операции по ликвидации Троцкого.
– А там есть что-то такое, чего я, например, не знаю? – уже с иронией спросил Кирилла сотрудник КГБ.
– Я этого не исключаю…
– Любопытно. Вероятно, что именно по этой причине вы вступили в прямой контакт с бывшим генералом Судоплатовым.
– Я думал, что генералы бывшими не бывают. К тому же, насколько мне известно, он полностью реабилитирован. Или вы этого тоже еще не знаете. Но в одном вы правы. Думаю, что генерал знает намного больше, чем это можно прочесть в делах, хранящихся в ваших архивах и даже в книге его воспоминаний. Вы скорее всего уже в курсе, что я ею интересовался.
– С огнем играете, курсант Карпицкий. Мой вам совет, если вдруг вы услышите действительно что-то новое или необычное, то поставьте и нас об этом в известность.
– Тогда милости прошу на защиту моего диплома.
– Остроумно, – сказал офицер, делая отметку на пропуске, а затем добавил: – Так уж с годами сложилось, что не мы приходим, а к нам привозят. И тогда это будет уже совсем другая защита. Подумайте об этом на досуге. Вы свободны, вот ваш пропуск.
Ольга Мальцева была не только сокурсницей Кирилла Карпицкого, но и внучкой генерала Генерального штаба России. Дружить предпочитала с теми, кто обладал способностью самостоятельно мыслить, и вскоре остановилась на Кирилле, зная и то, что он сирота, а следовательно, всего в этой жизни добивался самостоятельно. К тому же он был в ее вкусе.
– Привет, – начала девушка, поцеловав Кирилла. – Куда это тебя сегодня увозили эти красивые мальчики в черных плащах.
– Могла бы и сама догадаться…
– Думаю, что таким образом знакомятся с теми, кого наметили пригласить на работу в Центральный аппарат КГБ.
– А для начала предложили стучать на генерала Судоплатова? Идиоты…
– Он разве жив?
– Я сам был очень удивлен этим известием, если честно.
– Как же это все мерзко. Зачем я только послушалась деда и пошла в эту академию.
– Исправить что-либо уже поздно, тем более что мы с тобой на последнем курсе. Думаю, что дед поможет тебе устроиться на любую другую работу. Я же, со своей стороны, могу лишь на время скрашивать банальный привкус нашей учебы. Если ты, конечно, не против…
– Очень даже не против…
После этих слов Кирилл обнял девушку и последовал затянувшийся поцелуй.
Было уже поздно, а курсант Карпицкий так не появился. Это стало немного волновать старого разведчика. Он выключил телевизор, отложил в сторону свежие газеты и, налив себе виски, вышел на крыльцо. Было полнолуние…
Кирилл появился на даче уже далеко за полночь и обнаружил генерала, который сидел в гостиной в полной темноте и глядел в окно на то, как в свете фонаря кружились, падая на землю, снежинки.
– Позвольте мне растопить камин, товарищ генерал, – начал курсант, войдя в гостиную.
– Позволяю. Первый снег и живой огонь в камине, что может быть прекраснее, особенно на исходе жизни, – сказал генерал так, словно уже точно знал нечто о себе…
Пока Кирилл возился у камина, генерал встал и перенес на стол чашку с термосом, а затем тарелку с салфеткой, прикрывающей хрустящие хлебцы. Рядом поставил масленку и еще две тарелки, на которых лежали нарезанный сыр и паштет.
Кириллу удалось быстро возжечь огонь, который, потрескивая, не иначе как тоже начал сетовать ему уже на свою судьбу…