Последний секрет Парацельса
Шрифт:
– Вот, значит, чему он учил? – хмыкнул Лицкявичус. Он стоял у окна, сцепив руки за спиной в плотный замок. – Инновационный подход к обучению, прямо скажем!
– Мы читали труды Парацельса, – продолжал Денис. – В переводах, разумеется. Он все время утверждал, что практика – самое важное для врача, а теория может рождаться только из нее, а не наоборот.
– Точно, – кивнул Лицкявичус. – Хороша практика: зарезать десять человек, чтобы уж точно не ошибиться с одиннадцатым!
– Примерно так, – вздохнул Денис. – Только другими словами, разумеется. Но он предоставлял нам возможность работать в анатомичке столько, сколько мы хотим, а этого не предлагают в институте – сами знаете. Еще мы участвовали в разнообразных экспериментах в Институте физиологии и геронтологии.
– На вас испытывали препараты? – испуганно спросила я.
– Иногда. Мы подписывали бумаги – все как положено…
– Как положено?! – зло воскликнул Лицкявичус, разворачиваясь и вперив острый взгляд в мальчика. – Это кем же, скажите на милость, положено? По закону ни один частный институт не имеет права проводить эксперименты на людях: это могут делать только специально аккредитованные медицинские учреждения, а чтобы получить аккредитацию, надо пройти семь кругов ада и каждый раз доказывать безопасность опытов!
– Вот-вот, и Туполев так говорил, – согласился Денис. – Пока получишь необходимую бумажку, успеешь состариться, а результаты нужны сегодня, сейчас!
– Это точно, – пробормотал сквозь зубы Лицкявичус. – Земцову результаты нужны прямо сейчас, а как же иначе оправдать непомерные вложения в эфемерную цель?
– Вы о чем? – удивленно спросил Денис.
Глава ОМР внимательно посмотрел на парня.
– Ты действительно не знаешь?
Денис качнул головой.
– Ну, тогда лучше продолжай. Чем там ваш «орден» занимался еще? Служил черные мессы?
– Да нет, что вы! Мы просто работали в морге института и принимали участие в экспериментах – и все, честное слово!
– А трупы из моргов зачем воровали?
– Да что вы такое говорите, Андрей Эдуардович?! – возмутилась я, но Денис, внезапно покраснев до самых корней своих светлых волос, воскликнул:
– Да это только один раз было! Со мной, во всяком случае. Туполев сказал… В общем, он сказал, что есть покойник – участник одного из экспериментов, и что нельзя, чтобы он попал в руки людей, не знакомых с ситуацией. Раз уж институт им занимался при жизни, то должен изучить тело и после смерти, чтобы сделать соответствующие выводы. Туполев назвал это «обрядом посвящения», или «инициацией»: каждый должен доказать, что имеет право числиться членом ордена.
– Значит, я все-таки видела тебя! – пробормотала я, прикрыв рот рукой в попытке сдержать удивленный возглас. – Я сидела в кафе и видела, как ты и еще один парень вошли в больничный морг, но тогда решила, что ошиблась.
– Мне это совсем не понравилось, честное слово! – сказал Денис, опуская глаза в пол. – Я пытался отказаться, считал, что нужно сначала поговорить с руководством больницы, объяснить обстоятельства. Но Туполев сказал, что у него все уже схвачено и в морге нас будут ждать. Так оно и оказалось: тело выдали без проблем. Я не знал, что вскрытие делали вы, но нам с Русланом пришлось ждать, пока патологоанатом закончит и уйдет. Больше ко мне с такими поручениями не обращались, честное слово! Если бы обратились, я ни за что не сделал бы этого снова!
– Хотелось бы верить, – хмыкнул Лицкявичус. – Что тебе известно о причине газовой гангрены у жертв эксперимента?
Недоуменный взгляд Дениса сказал все без слов.
– Так, понятно, – вздохнул глава ОМР. – Что-нибудь еще можешь пояснить? Про сайт этот ваш дурацкий, «Парацельс. com», – его тоже ваш гениальный Туполев сляпал?
– Да в том-то и дело, что нет! Туполев про сайт вообще ничего не знал, это все Лянка…
– Ляна создала домен?! – изумилась я: мне с трудом верилось, что девушка оказалась на такое способна.
– Да нет, конечно, но идея принадлежала ей. Мы подумали, что это будет… забавно.
– Забавно?
– Ну да, создать такой сайт о Парацельсе, рассказать его историю.
– Клуб по интересам, значит? – уточнил Лицкявичус.
– Типа того. Ничего противозаконного мы не делали: картинки всякие выкладывали, отчеты с практики, из анатомички…
– Животные со свечками вместо глаз и «натюрморты» из лабораторных мышей – действительно, что может быть забавнее?
– Нет, это явный перебор, – покачал головой Денис, снова краснея. – Сначала такого не предполагалось, а когда Руслан предложил, я возражал. Но Ляне идея понравилась, и они по-своему сделали. Ей нравились все фриковские штучки, понимаете? И в анатомичке она… просто наслаждалась процессом. Не поверите, я никогда не встречал человека, которому бы так нравилось копаться в человеческих внутренностях! Она совсем не боялась, не испытывала отвращения.
– Да, мы в курсе, – быстро сказала я. – Значит, ты утверждаешь, что Туполев не знал о сайте?
– Он выяснил случайно. Кто-то из ребят проговорился, и он вдруг взбесился – почему, понятия не имею. Боже, как он орал на Ляну, на Руслана, на всех нас, как будто мир рухнул!
– В сущности, так оно и было, – медленно проговорил Лицкявичус. – Рука украденного из морга покойника на подставке – чья мудрая мысль?
– Точно не скажу, но не моя однозначно! Я вообще обалдел, когда увидел. Туполев тоже сразу в Интернет полез, прямо при нас, и, когда эту руку увидел, еще больше разорался. Он приказал убрать сайт немедленно, и Ляна пообещала, но на самом деле она вовсе не собиралась этого делать. Она думала, что Туполев перебесится – в крайнем случае, сменим название, он и не узнает, что распоряжение не выполнено. Лянка Туполева никогда не боялась, они ведь…
– Они были любовниками? – закончил Лицкявичус.
– Да. Давно уже. Ей льстило, что Туполев ее выбрал, ведь он – врач, ученый, магистр Ордена Парацельса опять же.
– Это он ее отравил?
– Я и не предполагал, пока Туполев не сказал, что надо избавиться от вас, тетя Агния, – тихо ответил Денис. – Я никогда бы этого не сделал, а он думал, что напугал меня достаточно. Когда Туполев понял, что необходимо заметать следы, он напомнил мне о похищении трупа из морга и заявил, что это – уголовно наказуемое преступление. И Ляну обещал на меня повесить, ведь всем известно, что мы близко общались! Он сказал, что я должен пригласить вас, заставить что-то съесть или выпить, подмешав люминал. Чтобы вы ничего не почувствовали, Туполев приказал добавить побольше мяты. В общем, я сообразил, что Лянка не покончила с собой, но ему уже было наплевать: Туполев понимал, что только я могу подобраться к вам достаточно близко, чтобы его план осуществился. Он чувствовал, что вы, тетя Агния, копаете под него, но не знал, сколько вам известно на самом деле. Вы следили за нами, не оставляли без присмотра, версия о самоубийстве Ляны вас не устраивала… Я вот только никак понять не могу, чего Туполев так боялся вас?
– Он знал, что вы работаете на ОМР, Агния? – спросил Лицкявичус.
– Сомневаюсь, – покачала я головой. – Возможно, я просто слишком много вопросов задавала, да еще и сестер подрядила за ребятами приглядывать. Думаю, если бы он знал об участии ОМР, то просто залег бы на дно и притих, а не стал бы избавляться от меня, да еще и при помощи того же препарата, что и в случае с Ляной. И Люду ведь тоже люминалом отравили…
– Да уж, не слишком-то изобретательно, – согласился Лицкявичус. – Только вот каким боком Туполев мог быть причастен к убийству вашей подруги? Мотив-то какой?