Последний шанс
Шрифт:
– Я наверно поеду, поем в студии, – Петров тут же засобирался и у меня нет повода его держать, наверно пора взрослеть и не приплетать к семье всех.
– Останься, отобедаем все, я заказал еду из ресторана, вот вот должны привезти, – мой мудрый муж. Конечно же, если Матвею что-то не понравится он захочет говорить только с Яром.
– Вы теперь будете жить с нами? – вступил второй мудрый мужчина.
– Да, – Амиран весел, – будем жить все вместе, ты не расстроен?
– Нет, мне нравится, большая семья, Тимур, – сын искренне взял за руку маленького
– Ну хватит плакать, – сильные руки обвивают меня за талию.
– Вот и я о том же, Мирослава Витальевна этот мужчина плохо на вас влияет, вы стали чересчур женственной и плаксивой, – шутит друг, развязывая маленький хвостик выбеленных волос.
– Петруччо, – смеюсь сквозь слезы.
***
– Ты переживала, а он уснул на тебе и под твой голос, – уставший муж потягивает белое вино сидя на белом ковре, пока мы с Яром обсуждаем последние изменения в дизайне платьев.
– Да, – отвлекаюсь от эскизов, смотрю на него. Господи, как же ему идут до ужаса рваные джинсы и такие же рваные серые футболки, черные как смоль волосы взъерошены, на безымянном пальце наше первое и единственное тонкое венчальное кольцо, на сильных руках едва заметные надписи на различных языках, среди них затерялась оптика.
– Аид и его пес, – закусываю губу от восторга.
– Ага, картина маслом, – Яр не теряется, достает телефон и делает пару фото, показывает мне.
– Сделаешь для меня? – показываю руками рамку.
– Конечно, – закатывает глаза, – Тугушев уже прислал вам приглашение?
– Яр!, – сжимаю глаза в предвкушении тысячи вопросов.
– А я тоже Ярослав жду, пока мне госпожа Вольная об этом расскажет, – говорит как между прочим, между перелистыванием страниц глянцевого журнала.
– Я встряла, – констатирую факт.
– А я похоже поехал, – друг быстро собирает вещи и направляется к выходу.
– Я провожу и в душ, – говорю, надеясь, что он уснет к тому времени, когда я выйду.
– Я подожду, у меня пара звонков, – улыбается черт, знает все.
– Хорошо, – прячу глаза и исчезаю за другом.
Пыталась придумать тысячи отговорок, как скажу ему об этом, но потом вспоминаю, что лучшее оправдание – честность в импровизации. Надеваю черный шелковый халат, выхожу в спальню, а на кровати мой Бог, в одних белых боксерах. Ох, я бы предпочла без, но теперь мы не одни, нужно помнить. В голове не укладывается, как мы будем жить.
– Ты проверял его, любовь моя, – сажусь перед ним на колени, беря в руки большую ладонь.
– Я проверил мальчиков, спят, – улыбается, – Рассказывай, – проводит пальцами по моим впалым щекам.
– Нечего рассказывать, у Волка свадьба, позвал нас, всё, – развожу руками.
– Да уж, – смеется, – На ком женится? – целует мою ладонь.
– Адель, выкупил на каком-то аукционе, – сама в шоке от того, что говорю это спокойно. Все что касается их бизнеса последнее время меня не шокирует. Ведь на всех сделках я сопровождаю мужа, кажется у нас больше нет секретов.
– Сапожник с сапогами…
– Амиран,
– Ну это если с какой стороны посмотреть, – жадно осматривает меня, – Теперь не придется его убивать.
– Муж, мой муж, ну неужели ты думал, что я, – смеюсь.
– Я думал что он, мне не нравилось то что было между вами и то как он смотрел на тебя. Вас связывают секреты дорогая моя и не смей отрицать, – смотрит прямо в душу своими карими глазами.
– Его секреты, не совместные. Нас связывает один парень, который помог нам выжить в трудную минуту и ничего больше, – ловлю воспоминания.
– Ты скучаешь по тому времени? – осматривает мое лицо, гладит скулы большим пальцем. Ощущение словно я в клетке с бойцом. который прямо сейчас одним движением может свернуть мне шею за неправильный ответ. Боже,я боюсь его.
– Как ты можешь такое говорить? Я хотела умереть без тебя, я не смогла жить, особенно этот твой букет с новосельем и парк крутых тачек. Мне хотелось пойти и убить тебя, – отвожу глаза и стараюсь вновь не пустить слезу. Стараюсь отогнать мысли о том время, ведь правда в том, что где то, глубоко в душе, мне этого не хватает.
– Мир, я знаю, что тяжело, знаю, что мы много упустили и что нормально не получилось, – берет за талию и усаживает меня на себя, отчего мой халат развязывается и из него бесстыдно появляются торчащие соски.
– Но все будет хорошо, мы наверстаем, – заканчиваю за него, целуя целомудрено в щеку.
– Да, люблю тебя, моя горячая красотка, – улыбается, смотря в глаза, нарочно не обращая внимания на грудь.
– Мой муж, – глажу пальцами его морщинки и шрамы, – какой ты красивый, – восхищаюсь. Это наше время с ним, совершенно волшебное. Время в которое я могу позволить себе раствориться в любви к нему.
– Мам, мам! – в комнату врывается сын.
– Что случилось? – Амиран реагирует стремительно, закрывая нас одеялом.
– Извините, я больше так не буду, – сын отвернулся.
– Мот, все хорошо, – поправляю халат забыв про возбуждение, – мы разговаривали, что случилось?
– Тимур плачет, – указывает на дверь.
– Спасибо, сейчас я приду за ним, иди, – уверенно отвечает Амиран.
Сын выходит за дверь.
– Черт, нужно ввести правило стука, – до сих пор трясусь.
– Одевай пижаму, а я схожу за парнем, – сам идет в гардероб, снимает боксеры и надевает темные пижамные штаны, – Мир, ау, перестань на меня так смотреть, потом.
– А? – не могу оторвать взгляд от его прекрасного тела и вставшего члена. Непроизвольно сглатываю скопившуюся слюну.
– Малышка, потерпи, у нас будет пара дней в Варшаве, – смеется.
– Если ты ведешь сюда Тимура, то должны прийти все, – закусываю губу надевая голубую пижаму с брюками и рубашкой.
– Что это значит? – останавливается в дверях.
– Это значит и Матвей и Моро, если вы его сейчас разбудите, – провожу руками по груди, стараясь успокоиться.
– Матвей ладно, но собака – нет! – жестко, четко, выходит за дверь.