Последний шанс
Шрифт:
– Они со Львом вышли на площадку, – приглаживает бежевое платье и я замечаю круглый живот. Так вот что она пытается скрыть.
– И вы пытались от меня это скрыть? Скажи, что твой братец не знал и я не поверю?! – наигранно заливаюсь смехом, чтобы никто не понял, что мне не приятно когда меня считают больной.
– А я тебе говорила, – тычет пальцем в Амирана.
– Слав, да мы сами на днях узнали, – Рус играет придурка, как всегда пытается спасти ситуацию.
– Ага, раз и привет седьмой месяц? – сажусь за стол на котором уже
– Ох, скучал по этому, – с горечью.
– Я тоже скучаю по нашим путешествиям,– признаюсь, думала об этом несколько недель, какими мы были беззаботными.
– А вот и наш парень, – Амиран несет на руках заспанного кудрявого малыша.
– Амир, у него обеденный сон, ты зря его разбудил, – шипит Ди.
Ох черт, обеденный сон, памперсы, соски ? Что еще из этого мне нужно узнать? Нет я наверно не смогу, а с кем он будет, когда мы будем летать? Заметно нервничаю.
– Ничего, уложим, – садиться напротив и отпивает чай, разговаривая с сыном на непонятном мне языке.
Мне на грудь словно вылили кипяток, я ревную. Я не готова делить его с кем-то, никогда и ни за что, не готова делить дом на два лагеря.
– Мы хотели пожить на Сицилии, не хотите с нами? – смотрю на друзей.
– А мы хотели оставить вам Льва на недельку и смотаться куда-нибудь, побыть вдвоем до появления малышки, – у Руса виноватый вид, а Ди вовсе отвернулась от нас, что-то накладывает в тарелку.
– Хм, очень приятно, что вы считаете меня великолепной матерью и сиделкой только эту функцию с Матвеем чаще выполнял Петров или Тугушев, – задеваю Амирана, знаю, что ему будет неприятно это слышать, но мне нужно куда-то десь свою собственную боль от их сожаления.
– Мама останется в моей квартире. У нас еще перелет один, поэтому парни поживут с ней пару дней, а Сицилия откладывается, – грубо, жестко, чтобы я понимала, что дома меня ждет разговор.
– Друзья, у меня бестактный возможно вопрос, – смотрю на красивого мальчика в руках отца.
– Да, – четыре пары глаз уставились на меня.
– Ди, можно с тобой на пару слов, – решаю не объявлять всем о своей неопытности.
– Конечно, – все переглядываются.
Ведет меня в голубую детскую с морей шкафчиков и игрушек вокруг. А у меня дома ни одной и спальни поскромнее.
– Господи, Ди я не знаю, что делать с ребенком, – сажусь на кровать и прячу лицо в руках, – я не знаю блядь, как его даже кормить. Чем? – начинается неконтролируемая истерика, паника.
– Так, Вольная, ты чего это? – ходит передо мной, – Это вообще ты?
– Я не знаю, все было так легко и просто, а как будет теперь? Как мы будем жить все вместе? – не перестаю, рыдания комьями вырываются из груди и я не в силах их прекратить.
– С Матвеем же справилась, – пытается подруга, но это только вгоняет меня в транс под названием “мне страшно, все летит к черту”.
– Я не была хорошей матерью, да и он был взрослым, – продолжаю говорить в
– Выйди! – грубо, слышно быстрый топот и щелчок замка.
– Что происходит? – садиться передо мной на пол и силой убирает мои руки от лица.
– Я боюсь, – шепчу, смотрю в глаза полные ярости и непонимания.
– Моего сына? – сморщился, появилась морщинка между бровей.
Слова “моего сына” звучат гордо, давяще, напоминая мне о том, что мужчина напротив меня могущественный и всегда получает то, чего желает, что он пишет свое полотно не полагаясь на судьбу, что я всего лишь смертная женщина, всего лишь одна из душ в его подземном царстве.
– Боюсь, что я не смогу Амиран, – смотрю в любимые глаза, готова любить его прямо сейчас, целовать, заниматься любовью, да просто трахаться, чтобы не потерять эту связь между нами.
– Эй, девочка, я же не изверг, у нас будет няня, она поможет. Рядом буду я, ты справишься, – вытирает слезы с моих щек.
– Обещай, что между нами ничего не изменится, – пищу как мышь, краснея от своей просьбы.
– Обещаю, люблю тебя, как это может поменяться? – улыбается и я таю.
– Люблю тебя, – целую его в щеку.
– Пойдем, там маленький разбойник требует твоего внимания, хорошо? – встает, берет меня за руку и ведет к ребятам.
– Мирослава Витальевна просто шокирована, – улыбается и все в комнате подхватывают его настроение, – Нам пора ехать.
– Я помогу с вещами, – Рус подхватывает небольшой синий чемодан.
– Не надо, – вытираю под глазами остатки влаги, проверяю не посыпалась ли туш, все отлично.
– Давайте его мне, а папа понесет вещи, – подхватываю Тимура на руки и ловлю беззаботную улыбку и объятия.
– Хорошо, спасибо, – Амиран идет позади нас и корчит малышу мордочки от чего он заливается звонким смехом.
– Его нужно посадить в кресло, – открывает заднюю дверь, – я сяду с ним, а ты поведешь, хорошо?
– Ты доверяешь мне? – удивляюсь, после аварии я водила разве что под его присмотром и то пару раз.
– Да, Мир, садись, мы не хотим, чтобы он закатил истерику, да? – пристегивает малыша ремнями и садиться рядом.
Без вопросов сажусь за руль черной Audi Q7, настраиваю зеркала и сиденье под себя, завожу и выезжаю на дорогу. Всю дорогу муж разговаривает с кем-то по телефону, а я стараюсь быть внимательной, так сильно вцепилась в руль, что по приезду еле расцепила побелевшие пальцы.
– Матвей? – зову, скидывая лодочки в холле.
– Да, мам, мы с Яром готовим, – захожу на кухню и вижу прекрасную картину “три мужика” один из которых увлеченно грызет свою кость.
– Привет, – машу им рукой, – У нас пополнение в семье, очень большое! – надуваю щеки. Да, глупо было не поговорить об этом с сыном раньше. В комнату заходит Амиран, держа на руках Тимура.
– Мам, ты ничего не хочешь рассказать? – разводит руками Мот, какой же он у меня умный.
– Хочу, – опускаю глаза.