Последний шанс
Шрифт:
– У меня нет слов, товарищ Сталин, чтобы выразить Вам мою благодарность. И я уверен, что благодарить Вас будут еще десятки, если не сотни тысяч других евреев. Это огромный аванс, который мы обязательно отработаем на благо СССР. Но по одному пункту я бы хотел немного изменить Ваши условия, если это возможно.
– Что Вы имеете в виду, товарищ Шнеерсон?
– Я бы просил Вас отправить на Сахалин полные семьи, если это возможно. Или, как минимум, не менее одного мужчины указанного возраста на семью. Все-таки там условия проживания пока не столько легкие, как в Крыму, да и община поменьше и послабее. Мужские руки будут очень востребованы.
–
Проводив взглядом Шнеерсона, Сталин набрал Меркулова.
– Он только что вышел, давай людям отмашку, только смотри, чтобы не засветились. Отчет у меня на столе через три дня.
Положив трубку, Сталин некоторое время задумчиво сидел, глядя в одну точку. В голове беспокойной чередой проносились различные мысли. Правильно ли он сделал, проинформировав евреев, и не аукнется ли это СССР приближением войны с Германией? А если нет, но не получит ли он в итоге большую головную боль в связи с увеличением в стране и так не самой малой численности этого беспокойного и ненадежного племени? Может быть стоило оставить все как есть и не искать приключений на свою задницу? С другой стороны, именно массовая резня евреев в Польше, совершенная руками Гитлера, но по сути устроенная самими еврейскими кланами Англии и США, предопределила очень многое в послевоенной истории Алексея. Многое из того, чего всеми силами стоит избежать здесь. А значит все сделано правильно. Заодно посмотрим, как именно распорядится информацией этот хитрый раввин. Не уйдет ли информация куда-либо еще, кроме Польши? Например, в Лондон?
Сталин откинулся в кресле и расслабился, пора выкинуть этот вопрос из головы. Через час уже идти на подписание договора с Германией, а помимо этого есть и куча других не менее важных вопросов.
– А все же интересно, чем Гитлер обоснует необходимость польской оккупации. Разведка сообщает, что операция назначена на 1 сентября. Причем, даже перенесена на этот срок с 26-го августа. А пока вроде бы все спокойно и никакой особой напряженности на границе по сообщениям мировых СМИ не чувствуется. И не наши ли затянувшиеся переговоры являются причиной переноса операции?
Гитлер не изменил себе и обставил начало военных действий тщательно продуманной провокацией. Для оправдания агрессии против Польского государства германское командование поручило СД, лично Рейнхарду Гейдриху и Генриху Мюллеру организовать провокацию, которая позволила бы переложить ответственность за начало военного конфликта на поляков.
22 августа, фюрер нации на совещании с высшим генералитетом вермахта заявил, - Я дам пропагандистский повод для развязывания войны, а будет ли он правдоподобен - значения не имеет. Победителя потом не спросят, говорил он правду или нет. Для развязывания и ведения войны важно не право, а победа.
К середине августа была подготовлена операция под названием "Консервы". Из концлагеря, в окрестностях Ораниенбурга доставили 13 уголовных преступников, осужденных к смертной казни за тяжкие преступления. Каждому из них было обещано освобождение, после завершения операции. Им выдали польскую военную форму и приказали облачиться в нее, после чего каждому сделали наркотическую инъекцию которая привела их в бессознательное состояние. В восемь часов вечера 31 августа отряд штурмбанфюрера СС А. Нойжокса "захватил" радиостанцию у Глейвица и передал в эфир заранее подготовленную 10-минутную радиопередачу на польском языке.(Текст был следующего содержания: "Граждане Польши! Пришло время войны между Польшей и Германией. Объединяйтесь и убивайте всех немцев"). Затем, обстреляв стены и окна здания и оставив тело убитого заключенного, одетого в польскую форму, покинул здание.
В то же время недалеко в лесу возле Хохеншпицен при участии начальника гестапо Г. Мюллера остальные заключенные, одетые в форму Войска Польского, были в бессознательном состоянии расстреляны, якобы в ходе боя с вторгшимися в Германию польскими подразделениями.
Утром 1 сентября Германское информационное бюро распространило под общим заголовком "Поляки совершили нападение на радиостанцию в Глейвице" следующие сообщения:
"
Бреслау. 31 августа. Сегодня около 8 часов вечера поляки атаковали и захватили радиостанцию в Глейвице. Силой ворвавшись в здание радиостанции, они успели обратиться с воззванием на польском и частично немецком языке. Однако через несколько минут их разгромила полиция, вызванная радиослушателями. Полиция была вынуждена применить оружие. Среди захватчиков есть убитые
".
"
Оппельн. 31 августа. Поступили новые сообщения о событиях в Глейвице. Нападение на радиостанцию было, очевидно, сигналом к общему наступлению польских партизан на германскую территорию. Почти одновременно с этим, как удалось установить, польские партизаны перешли германскую границу еще в двух местах. Это также были хорошо вооруженные отряды, по-видимому, поддерживаемые польскими регулярными частями. Подразделения полиции безопасности, охраняющие государственную границу, вступили в бой с захватчиками. Ожесточенные действия продолжаются
".
Ровно через три дня после подписания советско-германского договора о ненападении на германо-польской границе взревели сотни моторов. Вторая Мировая началась, и одному Богу было ведомо, насколько мне удалось хоть немного изменить ход ее возможного течения.
Глава 56.
Предвоенные дебаты
Гитлер принимал отчет Риббентропа по результатам переговоров в Москве.
– Создание демилитаризованной зоны, конечно, в будущем способно создать нам некоторые сложности по продвижению на Восток. Но сейчас в целом такой пункт договора нам скорее на руку. Он гарантирует невозможность внезапного удара Сталина в процессе европейской операции. А значит, мы можем больше сил направить на Западный фронт. Разумеется, контроль за передвижением советских войск в их польской зоне ответственности должен быть усилен. Да и Ваши люди, господин адмирал, должны тщательно отслеживать обстановку в Москве.
Канарис молча кивнул.
А Вы, господин Кейтель, должны начать проработку вариантов, как в случае необходимости наши войска в обстановке максимальной скрытности и оперативности могли бы преодолеть эту зону.
– Яволь, мой фюрер, штаб немедленно приступит к разработке соответствующего комплекса мероприятий.
Гитлер задумчиво посмотрел на лежащий перед ним конверт без каких-либо отметок.
– Значит, господин Риббентроп, этот пакет передал Вам для меня лично Сталин и без каких-либо комментариев на тему содержимого?