Последний солдат империи. Юрий Дмитриевич Маслюков в воспоминаниях современников
Шрифт:
Колоссальная заслуга Евгения Максимовича Примакова в решении стоявших перед страной проблем заключалась в том, что, помимо приглашения Маслюкова, он добился восстановления Виктора Геращенко на посту председателя Центробанка. Совместными усилиями Геращенко и Маслюкова удалось добиться нормализации обстановки способами, гораздо более адекватными, нежели незатейливое включение печатного станка.
Тогда была впервые введена практика обязательной сдачи валюты, получаемой от экспорта, Центральному банку, – рассказывал Леонид Иванович Абалкин. – По этому поводу было много споров и обсуждений, потому что были варианты стопроцентной сдачи валюты государству, а если тебе требуется экспорт какой-то продукции, ты берешь у
Итогом уже первого этапа нашей работы стало то, что мы погасили все долги перед Международным валютным фондом в 1998 г. Подъем экономики начался в 1999 г. Первый год, который начался уже при Примакове, дал колоссальный плюс в росте валового внутреннего продукта. Мы совершили очень серьезный скачок. В то время были достаточно крупные вложения в оборонную отрасль промышленности.
В то время было широко распространено определение «новая экономическая политика» – уже не для СССР, а для России. Она включала несколько пунктов. Примаков рассказывал о ней на Верховном Совете. Базовым принципом было сочетание всех элементов, то есть декларировалась планово-рыночная социально ориентированная экономика, достаточно эффективная во всех отношениях.
Сегодня новая экономическая политика для России снова строится на этих принципах. Идея конвергенции не утратила своего значения до настоящего времени. Не надо что-то одно заменять другим и считать, что одно заменяет другое. Нельзя отказываться от государства и рассчитывать, что рынок сам все решит, или, наоборот, уповать только на государственное регулирование. За монополию государственного регулирования никто не выступал и внутренне не считал это необходимым. Необходимо многообразие форм собственности, сочетание их всех между собой, причем каждая форма собственности находит свою нишу. И здесь нет соревнования, выживает та форма, которая наиболее адекватна. Одно дело атомная промышленность, где должна быть госмонополия. Другое – работа парикмахерских и швейных ателье, где государству вообще нечего делать. Это совершенно разные вещи.
К сожалению, это правительство проработало совсем недолго. Дело в том, что отставка Примакова пришлась на то время, когда внутренне ожидалась отставка самого Ельцина. Борис Николаевич понимал, что премьер-министр будет претендовать на его место, и не хотел этого. Примаков ушел, появился Степашин, тоже недолго просидел на этом месте, его тоже освободили, но это уже другая история.
Результаты были фантастические. После тяжелейшего кризиса, практически в отсутствие финансовой системы как таковой, удалось остановить обвал, поймать уже свесившуюся над бездной страну буквально за пятку и постепенно втащить назад. Рост промышленного производства за те восемь месяцев, что правительство Примакова – Маслюкова было у власти, составил 24%. Россию удалось не только оттянуть от пропасти, но и оставить в экономике такой задел, которого хватило для сохранения ВПК. Промышленность задышала. В тот период времени вновь начали концентрироваться на целом ряде проектов, относившихся к области реальной экономики и связанных с развитием военной и гражданской авиации, металлургии, тяжелой промышленности. В частности, мощнейшие боевые комплексы, защищающие нашу страну, до сих пор выпускаются во многом благодаря тому, что удалось спасти в те годы – именно Юрий Дмитриевич помог скооперировать почти шестьсот предприятий, которые сегодня изготовляют «Тополь-М».
Пожалуй, само по себе присутствие в правительстве Примакова – Маслюкова людей, которые ассоциировались с национальными интересами государства, играло в обществе огромную стабилизирующую роль. Вообще, тот период во многом был уникален: целый ряд государственных механизмов продолжал исправно функционировать, при том что
Любопытно, что в сентябре, октябре и ноябре 1998 г. почти не слышно было критики в адрес нового кабинета министров. Ситуация казалась практически беспросветной, и все были настолько поглощены своими проблемами, связанными с кризисом, что работать правительству Примакова – Маслюкова никто особенно не мешал. И лишь когда на рубеже 1998 и 1999 гг. макроэкономические индикаторы показали, что экономика отползла от края пропасти, а потом уже начала отходить уверенными шагами, – только после этого начали раздаваться сперва единичные, а затем и множественные критические выпады. Первым под информационный огонь попал Маслюков, как коммунист, но потом уже стало доставаться и Примакову. К слову, Примаков вспоминал, как через несколько недель после начала работы нового правительства его вызвал к себе президент Ельцин и сказал: «Евгений Максимович, вас обволакивают коммунисты». «Но позвольте, – парировал Примаков, – вы же при мне предлагали Маслюкову возглавить правительство, и он отказался». Ельцин промолчал.
И все-таки – почему Маслюков отказался от должности председателя правительства? Частично мы уже ответили на этот вопрос: он был убежден, что заниматься нужно тем делом, которое ты знаешь лучше всего. Но есть и другой момент. Если бы Маслюков, не скрывавший своих левых убеждений и являвшийся депутатом Госдумы от КПРФ, согласился в этот момент возглавить правительство, то его личная потенциальная неудача на посту руководителя означала бы не просто смерть коммунистической партии, а де-факто такое преследование, справиться с которым было бы невозможно. Он был бы назначен крайним и разорван буквально на мелкие клочки, а сама компартия, которая только-только начала отходить от страшных гонений и судебных преследований, была бы уничтожена навсегда.
Важно, что во время работы в правительстве Маслюков никогда не ставил интересы своей фракции выше интересов правительства и государства. Так, он был очень недоволен тем, что КПРФ, у которой в то время было большинство голосов в парламенте, не приняла весь комплект налоговых законов, предложенных правительством, – из девятнадцати законов утвердили только шесть. Новые законы должны были стать базой для дальнейшего развития, помочь вывести Россию из того тяжелого положения, в котором она оказалась, и обеспечить дальнейший рост экономики. Кроме того, впоследствии ни он, ни Евгений Максимович Примаков не поддержали идею об импичменте президента.
Правительство Примакова – Маслюкова состояло из представителей многих партий, но выбор именно этих людей был обусловлен не их партийной принадлежностью или идеологическими убеждениями, а их, если можно так выразиться, техническими возможностями. И еще один важный момент: все они были патриотами, искренне стремившимися сделать для страны все, на что способны.
Не буду рассуждать – как человек, не являющийся поклонником коммунистической идеи, – о том, хорошо это или плохо. Просто констатирую, почему для Маслюкова было так важно свои собственные решения и свой риск не превращать в риск для партии, для людей, которые оказали ему доверие, избрав его депутатом.
Можно предположить, что во время работы в послекризисном правительстве Юрий Дмитриевич практически неизбежно должен был испытывать огромное давление. Однако надо понимать, что в силу целого ряда причин люди, подобные Маслюкову – а их очень мало, – всегда принимают решения не под воздействием давления, а с позиции внутренних убеждений. И очень часто давители оказываются несопоставимы по масштабу. Согласитесь, трудно давить на человека, который занимал фактически один из ведущих постов в такой огромной стране, какой был Советский Союз. Можно что-то обсуждать, но все равно решения принимаются такого рода личностями абсолютно самостоятельно. Все прекрасно знали о том, что как переговорщик Маслюков не сдвинется с той позиции, которую он определил для себя как итоговую, – никакая сила не заставит его это сделать. Но и цели он ставил очень реальные, с твердым пониманием ситуации, с четким просчитыванием всех промежуточных этапов достижения результата.