Последний солдат империи. Юрий Дмитриевич Маслюков в воспоминаниях современников
Шрифт:
После чудовищной чистки рядов Советской армии от шпионов и диверсантов, приведшей к колоссальному падению обороноспособности, которое проявилось потом в позоре Финской войны, должно быть, во второй раз в истории СССР возник кризис компетентности. Но если после Гражданской войны, когда возникла неотложная необходимость привлечь военспецов, этот кризис был обусловлен появлением новых серьезных профессиональных задач, к которым класс, захвативший власть, был не готов, то после чистки армии вдруг выяснилось, что молодые ребята, назначенные через ступени на высшие военные должности, не способны решить те задачи, которые стояли перед ними. Я вовсе не хочу сказать, что у них проявилась кессонная болезнь, головокружение
Казалось бы, в наше время такая ситуация невозможна. Однако она неожиданно повторилась. Когда в 1990-е гг. чистке были подвергнуты советские кадры, на обочину истории оказались выброшены высокопрофессиональные люди. Их единственная вина состояла в том, что они были успешны во времена правления коммунистов – хотя эта успешность базировалась на колоссальном опыте и знаниях, равно как и на том, что в Советском Союзе работали те самые социальные лифты, о необходимости которых заговорили только сейчас после долгих лет молчания. Ведь в те годы существовала блестящая система подготовки кадров – именно она могла взять человека из небогатой семьи, из отдаленной деревушки, оторванной от всего мира, и поднять его на самый высокий уровень государственной власти.
Именно благодаря такого рода социальным лифтам оказывались на вершине компетентности люди, действительно к этому готовые, прошедшие все ступени административно-хозяйственной должностной лестницы и досконально разбиравшиеся в деятельности как отдельного предприятия, так и индустрии в целом. Это были люди, которые составляли скелет советской экономики. Директора заводов, министры, сотрудники ЦК КПСС. Не могу сказать, что все они были идеологически твердо подкованы как коммунисты. Но могу сказать с уверенностью, что если они занимались делами какой-то индустрии, особенно если речь шла о военно-промышленном комплексе, то это были люди, не просто хорошо знавшие свою работу, но и прекрасно осведомленные обо всем, что происходило вокруг.
Недавно появились мемуары Чубайса, где он вспоминает о том, как молодые экономисты, бывшие на тот момент времени в Советском Союзе почти что изгоями, рассуждали о теоретических задачах. И Анатолий Борисович на полном серьезе описывает эти задачи, не понимая, насколько смешон он в своих выводах и рассуждениях, потому что все это – абсолютная прекраснодушная теория, абстрактные выкладки мальчиков в розовых штанишках, не имеющие ни малейшего отношения к реальному функционированию хоть одного сколь-нибудь значимого предприятия.
Вышло так, что, когда перед этими кабинетными учеными в конце концов встала задача управления государством, им в первую очередь необходимо было уничтожить, свести на нет тех, кто самим фактом своего существования и уровнем профессионализма ежедневно, ежечасно, ежеминутно бросал им вызов и кому в случае прямой конкуренции они не были готовы противопоставить ничего, кроме идеологических заклинаний – мол, это «красные директора», закостеневшие в социализме люди, которые не в состоянии воспринять новые веяния. Они не брали в расчет того, что, строго говоря, существуют еще и определенные законы функционирования больших систем.
Люди, которые понятия не имеют, что такое завод и как он устроен, с улыбкой говорят: подумаешь, ну что вы так волнуетесь из-за того, что у нас предприятия стоят? Никого же не убили, ничего не взорвали, придет время, мы свистнем – и все прибегут и начнут выпускать
Где-то в 2000 г. я встретил своего знакомого, который работал главным конструктором на одном из ведущих предприятий военно-промышленного комплекса. Я спросил: «Чем ты занимаешься?» – «Сейчас занимаюсь аудитом». Я говорю: «Ну а если тебя вернуть?» – «Если меня вернуть, я, конечно, не главным конструктором, но старшим научным сотрудником потянул бы. Но у меня было четыреста человек в подчинении, у меня были совместные работы, порядка тридцати предприятий действовало в кооперации, и мой ведущий инженер Иванов контактировал с ведущим инженером Петровым с другого завода. Где теперь эти Иванов и Петров? Как построить работу? До меня мое отделение строили два главных конструктора, и я строил вслед за ними, была преемственность. Кто-то уходил, кто-то шел на повышение, совершенствовался. Все это отрабатывалось. А сейчас все нужно начинать с нуля. На это уйдут годы и годы».
Рыночные отношения, плановое хозяйство – эти понятия, бесспорно, важны, но если ты не понимаешь, как работает в условиях того же рынка или той же плановой системы конкретное предприятие, то вряд ли сможешь понять, как повлияют на жизнь множества предприятий те решения, которые принимаются на макроэкономическом уровне. Именно поэтому, когда Чубайс и прочие с должностей младших научных сотрудников и научных сотрудников прыгнули во власть, такие глыбы, как Маслюков, оказались для них просто непреодолимым препятствием.
Что помогло Маслюкову не исчезнуть, не кануть в Лету? Полагаю, дело в его высокой личной порядочности. Маслюков никогда не ходил в стае. Когда было модно пинать Ельцина, особенно чтобы попытаться понравиться Горбачеву, Маслюков ни разу этого не сделал. Поэтому Борис Николаевич в дальнейшем относился к нему если не сказать тепло, то по крайней мере уважительно. Но, конечно, Юрий Дмитриевич был абсолютно неприемлемой кандидатурой для так называемой «молодой поросли» – просто потому, что он не был вчерашним летчиком-асом, которого вдруг поставили командовать воздушным флотом. Нет, он был реальным тяжеловесом, блестяще знающим вверенный ему военно-промышленный комплекс и на уровне инженера, и на уровне директора завода, и на уровне управленца-министра, и на уровне председателя Военно-промышленной комиссии.
Сейчас наступило время, когда всем управляют экономисты – точнее даже будет называть их бухгалтерами, – люди, достаточно поверхностно образованные в вопросах реального производства. Среди них мало технократов. Я уже говорил, что компетентность Маслюкова базировалась на его высочайшем уровне образования и феноменальном уровне культуры, которая заставляла его ежеминутно и ежесекундно учиться. Да, конечно, в Питере он получил блестящее инженерное образование, а позже – экономическое. Но этого было мало. Было еще и страстное желание проникать в детали. Известен случай, когда, уже будучи депутатом Государственной Думы, Маслюков сказал одному министру: «Если вы хотите понять, что на самом деле происходит в отрасли, поехали на завод». Раз восемь договаривались, предупреждали заводчан о грядущем визите. Однако министр так и не нашел времени, чтобы хоть на полчаса заехать и составить представление о реальном положении вещей.