Последний Совершенный Лангедока
Шрифт:
Дьявол приоткрыл левый глаз:
– Не беспокойтесь, не подберётся, на ваш век хватит. Живите спокойно.
– Спасибо.
– Да я тут ни при чём. Это всё текучая вода, канал то есть. Мосты строить дорого, а инвесторы ваши, как, впрочем, и во всём мире, за копейку удавятся.
Несмотря на запах цветов, Георгий Васильевич по привычке раскурил сигару. Я заметил, что табачный дым не улетучивается из беседки, а образует вокруг курильщика спираль, от медленного вращения которой начинает кружиться голова.
В беседку с подносом в руках вошла Ольга. Девушка застелила стол позаимствованной из буфета салфеткой, расставила тарелки и рюмки, в середину водрузила бутылку коньяка, вазу с фруктами и хрустальную конфетницу.
– Я три рюмки принесла на всякий случай, – сказала она, – вдруг и нам захочется…
– Непременно захочется, архинепременно! – со знакомой интонацией сказал дьявол, умело разливая коньяк.
– Вы яблочком попробуйте закусить, – предложила Ольга, – меня недавно Вадим научил. Хотите, почищу?
– А что? – удивлённо сказал Георгий Васильевич, махнув рюмку и прожевав дольку, – свежо! Необычно, клянусь… гм… в общем, клянусь! Это местное?
– Ну
– Вот и хорошо! Я, знаете ли, с некоторых пор к сладким яблокам отношусь с подозрением.
Обдумывая эту мысль, мы с Ольгой замолчали, а наш гость был занят тем, что сосредоточенно чистил яблоко.
– Ну, как вам покаяние графа Раймунда? – спросил он наконец.
– Знаете, я кое-чего не поняла, – задумчиво сказала Ольга.
– Да? И чего же именно? – заинтересовался Георгий Васильевич.
– Да вот: для чего Милону было нужно так унижать Раймунда и его вассалов? Они ведь возненавидят папу и до конца жизни не простят ему этого. Зачем на ровном месте создавать себе врагов?
– Политический расчёт понтифика был, как всегда, безукоризненным. Если бы Раймунд выполнил обещание, Святой Престол добился бы своих целей в Лангедоке его руками, а сам граф для своих вассалов стал предателем. В противном случае, он становился отлучённым от церкви клятвопреступником, с которым можно было вовсе не считаться.
– Ловко… – покачал головой я. – Иннокентий III случайно не был иезуитом?
– Ну, конечно же, нет, ведь общество Иисуса возникло лет на триста позже, – покачал головой Георгий Васильевич, – но вы правы в том, что граф Конти был одним из самых умных и беспощадных политиков в многовековой истории Святого Престола. Ради справедливости отмечу, что идея господства церковной власти над светской принадлежит всё-таки не ему, а другому папе, Гильдебранду, [9] который занимал Святой Престол за двести лет до Иннокентия. Про Хождение в Каноссу вы, наверное, слышали? Так вот, именно Гильдебранд и принудил Генриха IV [10] совершить унизительное паломничество в тосканскую крепость Каносса. Рим давно лелеял мечту об установлении господства над светскими государями, да только силёнок не хватало. Иннокентий III был первым, кто начал исполнять замыслы Гильдебранда. Как это обычно и случается, земной путь папы не вместил всех его замыслов. Окончательной победы в Альбигойских войнах викарий Господа не дождался, а граф Раймунд пережил его всего на шесть лет. В беспощадных войнах и кровавых распрях прошло столетие, в течение которого сменилось ни много ни мало семнадцать пап, причём Целестин IV носил кольцо святого Петра всего две недели, и я его совершенно не помню. А вообще, это были очень разные люди, но, конечно, не ровня Иннокентию. И только хм… «благодаря» папе Бонифацию VIII, борьба Рима за власть завершилась, но совсем не так, как рассчитывали Гильдебранд и Иннокентий. В книге Павла Целителя об этом папе мы ничего не найдём, поэтому позвольте мне рассказать о нём, это довольно поучительно.
9
Гильдебранд – светское имя папы Григория VII (понтификат 1073 – 1085 гг.).
10
Генрих IV –император Священной Римской империи в период 1053 – 1105 гг.
Бонифаций VIII, в миру Бенедетто Каэтани, сначала был апостольским нотарием и консисторским адвокатом, потом стал кардиналом. Был он человеком сильной руки, предусмотрительным, заботившимся как о своих личных интересах, так и об интересах апостольской столицы. Его ненавидели многие – над ним издевался Рабле, а Данте в «Божественной комедии» называл «воссевшим выродком». [11] В другом месте поэмы святой Пётр так говорит о папе:
Тот, кто, как вор, воссел на мой престол,На мой престол, на мой престол, которыйПуст перед сыном Божиим, возвёлНа кладбище моём [12] сплошные горыКровавой грязи; сверженный с высот,Любуясь этим, утешает взоры. [13]11
«Рай» Песнь двенадцатая.
12
По преданию первым папой был святой Пётр, поэтому все последующие понтифики носят титул наместников святого Петра. Он был похоронен в Риме, там, где сейчас ватиканский собор святого Петра.
13
«Рай» Песнь двадцать седьмая.
Именно этот папа решил закончить дело, начатое Иннокентием III. Он выпустил буллу Unam Sanctam, которая оказала огромное влияние на судьбу римско-католической церкви, да, в сущности, на судьбы всей Европы. Написана она довольно неуклюжей латынью средневековых законников, но содержит то, что историки церкви впоследствии назовут «Теорией двух мечей». Будет лучше, если вы прочтёте её сами.
На столе среди рюмок и тарелок неизвестно откуда возникли два свитка. Я взял буллу со стола. Пергамент оказался тёплым и удивительно приятным на ощупь. Я развернул его, уверенный, что не пойму ни слова, но рукописная вязь латиницы с непривычным левым наклоном на глазах превратилась в красиво стилизованные русские буквы. Буллу пришлось
Бонифаций епископ, раб рабов Божьих. Для руководства в дальнейшем:
Вера наша призывает нас верить и утверждать, что существует только одна Святая Католическая и Апостольская Церковь. Мы твёрдо убеждены и исповедуем, что вне её нет ни спасения, ни отпущения грехов, как жених заявляет в Песни песней: «Она, голубица моя, чистая моя; единственная она у матери своей, отличённая у родительницы своей». Эта церковь представляет единое мистическое тело Христа, и глава этого тела Христос, а Христу глава Бог. Есть лишь один Господь, одна вера и одно крещение. Так и во времена потопа был только один Ноев ковчег, символизирующий одну церковь, и он был построен по мере в один локоть, и Ной был единственным кормчим и капитаном, а все живые существа на земле вне ковчега, как мы читаем, погибли. Эту церковь мы почитаем как единственную, как Господь говорил через пророка: «Избавь от меча душу мою и от псов одинокую мою». Он молился за душу Свою, то есть за Себя, главу и тело. И это тело Он называл единым телом, которое есть церковь, так как один жених, одна вера, таинства и любовь церкви. Она – бесшовный хитон Господа, который не был разделён, а был разыгран с помощью жребия. Следовательно, у этой единой и единственной церкви лишь одна глава, а не две – ибо если бы у неё было две главы, она была бы чудовищем, – то есть Христос – и наместник Христа, Пётр – и преемник Петра. Ибо Господь сказал Петру: «Паси овец Моих».
И Евангелия учат нас о том, что в её власти находятся два меча – духовный и светский. Ибо когда апостолы говорили: «Вот, здесь два меча», – то Господь сказал им в ответ не «Двух мечей слишком много», а Он сказал им: «Довольно». И нет сомнений, что любой отрицающий власть Петра над светским мечом не внимает словам Господа, Который говорил Петру: «Вложи меч в ножны». Следовательно, оба меча во власти церкви, то есть и духовный меч, и светский меч; последний используется ради церкви, а первый – самой церковью; первый – священниками, а последний – князьями и королями, но по указанию и с согласия священников. Один меч обязательно должен быть подчинён другому, светская власть – духовной. Ибо апостол сказал: «Нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены», [14] и они не могли бы быть установлены, если бы один меч не был подчинён другому, если бы низшее не было подчинено высшему.
Не подлежит сомнению, что духовная власть превосходит земную по достоинству и славе в той же мере, в какой духовное выше земного. Ибо истина свидетель, духовная власть имеет право учреждать власть светскую и судить её, если та оказывается недостаточно хороша.
Если земная власть отклоняется от правильного пути, то духовная власть судит её. Если же викарий Господа отклоняется, ни один человек не может судить его, но один лишь Бог. Так и апостол свидетельствует: «Духовный судит о всём, а о нём судить никто не может». Но эта власть, хотя она и дана человеку и осуществляется через человека, – не человеческая власть, а божественная, вверенная Петру посредством Божьего слова и подтверждённая для Петра и его преемников Христом, Которому исповедовался Пётр – тот самый, кого Христос назвал Камнем. Следовательно, тот, кто сопротивляется этой власти от Бога, сопротивляется Божьему установлению, если только он не считает, что в мире есть два принципа, – как манихеи, учение которых мы объявляем ложным и еретическим.
И далее, мы утверждаем, определяем, постановляем и объявляем, что каждому человеку для спасения совершенно необходимо подчиняться римскому понтифику.
Bonifatius, Episcopus, Servus servorum Dei. Adfuturamreimemoriam [15]
14
Послание к римлянам апостола Павла, 13:1.
15
Цит. по Шафф Ф. «История христианской церкви», тoм VI «Средневековое христианство».
– На что же папа рассчитывал? – удивился я, сворачивая буллу, – какой же король добровольно уступит власть? Бонифаций, не располагая военной силой, по-моему, блефовал…
– Вот и Филипп Красивый [16] так решил, – кивнул дьявол. – Для начала он запретил вывоз золота из Франции в папскую казну, а когда папа решил отлучить его за это от церкви, приказал выкрасть понтифика из его дворца в Ананьи и привезти в Париж. Однако рыцари Гийома де Ногарэ оказались подготовлены хуже, чем парашютисты Скорцени, и операция сорвалась. На прощание Ногарэ дал Бонифацию пощёчину, не снимая латной рукавицы, от чего бедняга потерял рассудок и через месяц скончался – безумец перегрыз себе вены.
16
Филипп IV Красивый – король Франции в 1285–1314 гг.
За смертью Бонифация последовал период церковной истории, который обыкновенно называют «Авиньонским пленением пап». Наученный горьким опытом, Рим более не предпринимал попыток подчинить меч светский мечу духовному.
17
«Чистилище», песнь двадцатая.