Последний Страж
Шрифт:
Гарона ничего не ответила. Весь этот день они продолжали свой путь в молчании и заночевали в развалинах постоялого двора. Они спали в разных комнатах – он в той, что осталась от гостиной, она ближе к задней части дома, возле кухни. Он не предложил ей остаться вместе, и она не возражала.
Кхадгар проснулся от голода. Они покинули башню, прихватив лишь пару рюкзаков, и, не считая небольшого количества съедобных ягод и земляных орехов, они за целый день не съели ни крошки.
Молодой маг со стоном выпутался из набитого отсыревшей соломой чехла, который служил
Их целью был Штормбург, но каким образом провести в город Гарону? Может быть, как-то замаскировать ее? И хочет ли она вообще идти с ним? Теперь, когда она выбралась из башни, возможно, для нее было бы лучше вернуться к Гул'дану и Грабителям Бурь.
Вдоль разрушенной стены строения что-то двигалось – вероятно, Гарона. Должно быть, она голодна не меньше, чем Кхадгар. Девушка не жаловалась, но, судя по окружавшему их разгрому, оркам требовалось огромное количество пищи, чтобы поддерживать в себе силы.
Кхадгар встал, стряхивая с: мозгов паутину бесплодных рассуждений, и высунулся из разбитого окна, намереваясь спросить ее, не осталось ли в кухне чего-нибудь поесть.
…И увидел перед собой лезвие огромной обоюдоострой секиры, нацеленное на его шею.
По другую сторону секиры находилось изжелта-зеленое лицо орка – настоящего орка. Кхадгар до этого момента не осознавал, насколько он привык к лицу Гароны; орочья тяжелая челюсть и низкий покатый лоб были для него настоящим шоком.
– Эт'щешто? – прорычал орк.
Кхадгар медленно поднял обе руки, одновременно призывая магическую энергию. Ему нужно было простенькое заклятие – всего лишь сбить эту тварь с ног, найти Гарону и убраться отсюда.
«Если только сама Гарона не привела их сюда», – внезапно подумал он.
Юноша на мгновение заколебался, и этого было достаточно. Он услышал позади какой-то звук, но не успел обернуться» как что-то большое и тяжелое обрушилось ему на затылок.
Кхадгар потерял сознание на пару секунд, но этого хватило, чтобы в комнату ввалилось полдюжины орков, тут же принявшихся тыкать в валявшийся на полу мусор своими секирами. На руках у них были зеленые повязки – клан Кровавой Глазницы, подсказала ему память. Он пошевелился, и первый орк – тот, у которого была секира с двумя лезвиями, – вновь повернулся к нему.
– Гдедвойвещ'? – произнес он. – Кудад'их-засун'?
– Что? – переспросил Кхадгар, который не мог понять, то ли у него шумит в ушах, то ли орк просто так говорит.
– Твои вещи, – повторил орк, стараясь говорить медленнее. – Твое шмотье. На тебе ничего нет. Куда ты их засунул?
Кхадгар, не подумав, ответил:
– У меня нет вещей. Я все потерял. Вещей нет.
Орк фыркнул.
– Тогда умри! – взревел он, поднимая секиру.
– Нет! – закричала Гарона, появляясь в пустом дверном проеме. Судя до ее виду, она совсем не отдохнула, на ее поясе болталась связка зайцев на кожаном ремешке. Она уже успела поохотиться!
Кхадгар почувствовал легкое замешательство, вспомнив о своих подозрениях.
– Отвали, полукровка! – рявкнул орк. – Это не твое дело.
– Ты хочешь убить мою собственность, и это мое дело, – отрезала Гарона.
«Собственность?» – подумал Кхадгар, но придержал язык.
– Сос'сть? – промычал орк. – А кто т' такая, чтобы иметь сос'сть?
– Я Гарона Полуорк, – огрызнулась та, изображая на лице гнев. – Я служу Гул'дану, колдуну из клана Грабителей Бурь. Только попробуй причинить вред моей собственности, и ты будешь иметь дело с ним!
Орк снова фыркнул:
– Грабители Бурь? Ба! Я слышал, это слабаки, которыми их колдун помыкает как хочет!
Гарона отвечала ему жестким яростным взглядом.
– А я слышала, что клан Кровавая Глазница отказался поддержать Молот Сумерек в недавней атаке на Штормбург, из-за чего оба клана были отброшены от стен крепости. Я слышала, что люди побили вас в честной схватке. Это верно?
– Эт' здесь ни при чем, – пробормотал орк. – У них были лошади.
– Может быть, я мог бы… – начал Кхадгар, пытаясь подняться на ноги.
– Лежать, раб! – взвизгнула Гарона, шмякнув его по голове кулаком, так что он рухнул обратно на пол. – Ты будешь говорить, когда тебя спросят, и не раньше!
Главарь орков воспользовался возможностью, чтобы сделать шаг вперед, но Гарона тотчас же развернулась к нему, и в ее руке блеснул кинжал с длинным клинком, направленный ему в живот. Остальные орки отступили, освобождая место для назревавшей драки.
– Ты, что, оспариваешь мое право собственности? – прорычала Гарона; в ее глазах полыхало пламя, мускулы напряглись, готовясь вогнать кинжал в кожаные доспехи орка.
На мгновение воцарилось молчание. Орк из клана Кровавой Глазницы посмотрел на Гарону, потом на распростертого на полу Кхадгара, потом вновь на Гарону. Фыркнув, он проговорил:
– Найди сначала что-нибудь, из-за чего стоило бы драться, полукровка!
И с этими словами главарь орков отступил назад. Остальные расслабились и цепочкой потянулись прочь из разгромленной гостиной.
Один из его приспешников спросил, выходя из здания:
– И вообще, зачем ей раб-человек?
Кхадгар не расслышал, что ответил главарь. Снаружи донесся возглас подчиненного:
– Тьфу ты, мерзость!
Кхадгар хотел подняться, но Гарона махнула ему, чтобы он оставался на полу.
Гарона подошла к выбитому окну, некоторое время смотрела наружу, а затем вернулась к Кхадгару.
– Кажется, ушли, – сказала она, наконец. – Я боялась, что они вернутся, чтобы свести счеты. Скорее всего, их главаря сегодня ночью вызовут на поединок.
Кхадгар дотронулся до саднящей щеки:
– Я в порядке, спасибо, что спросила.
Гарона покачала головой:
– Ты просто бледнокожий идиот! Если бы я не вмешалась, их главарь убил бы тебя на месте, а потом набросился на меня, увидев, что я не могу тебя приструнить.