Последний свидетель

Стаут Рекс

— Вы все это сообщили мистеру Эшу?

— Да, сэр. Тем временем мисс Элен Велтц имела частную беседу с мистером Гудвином. Она сказала ему, что хочет посоветоваться со мной, но сначала должна отделаться от мистера Унгера. Она обещала позвонить позднее ко мне в офис. Вернувшись в город, я не осмелился возвратиться домой, поскольку меня должны были арестовать, поэтому я и мистер Гудвин поехали в дом нашего друга, а мисс Велтц приехала туда же где-то после полуночи. Мой натиск окончательно сломил ее, она была в панике. Она призналась, что на протяжении ряда лет все происходило именно так, как я и предполагал. Все операторы коммутаторов участвовали в подслушивании телефонных разговоров, в том числе и Мэри Виллис. Их руководитель, Эллис Харт,

собирала информацию…

Тут Вулфа прервали. Эллис Харт и сидевшая рядом с ней Белла Веларди одновременно поднялись и направились к выходу. Глаза всех присутствующих были направлены на них, даже судья Корбетт посмотрел туда, но никто ничего не сказал и не предпринял. Когда дамы были уже в пяти шагах от двери, я крикнул охраннику:

— Первая — Эллис Харт!

Он загородил ей дорогу.

Судья Корбетт распорядился:

— Офицер, ни один человек не имеет права покидать зал.

Присутствующие зашептались, заерзали на местах, некоторые стали приподниматься. Судья пустил в ход свой молоток, требуя порядка, но даже ему не удалось сразу утихомирить публику. Мисс Харт и мисс Веларди были вынуждены вернуться на свои места. Когда вновь воцарилась тишина, судья предложил Вулфу:

— Продолжайте, прошу вас.

— Эллис Харт занималась сбором информации. Она же время от времени расплачивалась с остальными телефонистками наличными сверх их жалованья. Иногда они получали вознаграждение от Гая Унгера и Клайда Бэгби. Самая крупная сумма, полученная единовременно Эллен Велтц, составляла тысячу пятьсот долларов. Она получила эти деньги от Гая Унгера год назад. За три года сверх жалованья она имела приблизительно 15 тысяч долларов. Она не знает, каким образом была использована информация, полученная через нее и переданная ею Эллис Харт, не может сказать, что некоторые сведения послужили основой для шантажа, но соглашается, что они могли служить этой цели.

— Знаете ли вы, — спросил судья Корбетт, — где сейчас находится Элен Велтц?

— Знаю, Она присутствует на суде. Я сказал ей, что если она придет и честно даст свои показания, окружной прокурор оценит ее добровольную помощь.

— Можете ли вы еще что-нибудь добавить к тому, что утром рассказали мистеру Эшу?

— Да, Ваша честь. Желаете ли вы, чтобы я точно разграничил то, что сообщила мисс Велтц, и мое собственное толкование?

— Нет. Меня интересует все, что вы говорили мистеру Эшу, безразлично из каких соображений.

— Он попробовал нанять меня выяснить личность телефонистки Бэгби, которая обслуживала его номер, и договориться с ней о подслушивании разговоров по его домашнему телефону. Это-то и заставило меня усомниться в его виновности. Я не мог поверить, чтобы человек, который не захотел лично вести переговоры с телефонисткой, мог задушить молодую женщину, а затем открыть окно и позвать полицию. Я спросил у него про человека, который позвонил ему по телефону и предложил немедленно приехать в офис Бэгби на Шестьдесят девятой улице, пообещав помочь уговорить мисс Виллис. Меня заинтересовало, могло ли случиться так, что звонил ему сам Бэгби. Мистер Эш ответил, что это вполне возможно, скорее всего, он изменил голос.

— Располагали ли вы какими-нибудь доказательствами, что по телефону звонил Бэгби?

— Нет, Ваша честь. Все, на что я мог опираться, помимо собственных предположений и наблюдений, это — признания мисс Велтц. Она заявила, что Мэри Виллис стала для всех нависшей над ними угрозой. И Унгер, и Бэгби велели ей принять предложение мистера Эша подслушивать разговоры на его линии и ничего не сообщать об этом миссис Эш, которую мисс Виллис боготворила. Но она наотрез отказалась и заявила об уходе из фирмы. Понятно, что это грозило всем участникам рэкета неминуемым провалом. Успех и безопасность их подпольной организации целиком зависел от того факта, что ни одна жертва не имела ни малейших оснований заподозрить агентство Бэгби в своих бедах. Бэгби добывал информацию, а использовал ее Гай Унгер. Шантажируемый

никак не мог догадаться, каким путем его мучитель получил те сведения, которыми он оперирует. Таким образом, бунт мисс Виллис и ее решение уйти от Бэгби вкупе с высказанной ею угрозой, как говорит мисс Велтц, «разоблачить всю шайку», явились смертельной опасностью для каждого из них в отдельности и для всех вместе. Ну, они и спровоцировали убийство одной из них, доведенной до крайности. Я сказал мистеру Эшу, что все вместе взятое дает основание сомневаться в его виновности. И пошел дальше, выдвинув свои соображения в отношении наиболее подходящего кандидата, который пытался свалить на него убийство. Вы и это желаете выслушать?

Судья был весь внимание:

— Да-да, продолжайте.

— Я сказал мистеру Эшу, что со всех точек зрения отдаю предпочтение мистеру Бэгби. Взаимное алиби мисс Харт и мисс Веларди с успехом можно было бы взять под сомнение, но оно у них имеется. Кроме того, я видел их обеих и разговаривал с ними, ни одна из них не вызвала у меня подозрений. Я исключаю также мисс Велтц, потому что когда она приехала ко мне вчера вечером, то под влиянием страха, волнения и переживаний стремилась излить свою душу и была со мной предельно откровенна. Исключается также и мистер Унгер. Миссис Велтц подтверждает, что он находился в Саунде на борту своего судна весь тот вечер, когда произошло убийство. Что касается мистера Бэгби, то именно он терял больше всех. Он показал, что поехал к себе домой приблизительно в то время, когда была убита мисс Виллис, а живет он на Семнадцатой улице, то есть недалеко от своего офиса. Я предоставляю полиции заняться выяснением его виновности, они делают это превосходно. К тому же мистер Эш, как я уже упоминал, не исключает того, что как раз мистер Бэгби и вызвал его по телефону в свой офис. — Вулф надул губы. — Думаю, что это все… Хотя нет, я еще сказал мистеру Эшу, что сегодня утром направил своего человека, Сола Пензера, присмотреть за конторой мистера Бэгби на Сорок седьмой улице, чтобы никакие записи не были изъяты или уничтожены. Полагаю, что теперь я пересказал все в точности, Ваша честь. Мне остается только ходатайствовать об отмене обвинения в оскорблении суда как от своего имени, так и от имени мистера Гудвина. Если я могу…

Судья Корбетт был предельно доброжелателен;

— Вы прекрасно понимаете, что сами выбили почву из-под ног данного обвинения своими действиями. Обвинение снимается. Вы закончили со свидетелем, мистер Донован?

— Да, Ваша честь. Больше вопросов не имею.

— Мистер Мандельбаум?

Помощник окружного прокурора поднялся со своего кресла и подошел к столу судьи.

— Ваша честь, вы должны согласиться, что я оказался в совершенно непредвиденном положении.

Судя по его голосу можно было подумать, что он только что пережил тяжелое горе.

— Я считаю, что имею право просить объявить перерыв до завтрашнего заседания во второй половине дня, чтобы обдумать создавшееся положение и посовещаться со своими коллегами. Если моя просьба будет удовлетворена, я также прошу, чтобы мне предоставили время, прежде чем перерыв будет объявлен, задержать пять человек, как важных свидетелей по данному делу Эллис Харт, Беллу Веларди, Элен Велтц, Гая Унгера и Клайда Бэгби.

— Очень хорошо. — Судья повысил голос. — Только что названные пять человек выходят вперед. Остальные остаются на своих местах и сохраняют порядок.

Подчинились все, кроме двоих. Ниро Вулф встал со скамьи для свидетелей и спустился в зал. Как только он это сделал, Робина Кин вскочила с места, подбежала к Вулфу, обвила его шею руками и прижалась к щеке. Как я уже говорил, актрисы всегда остаются актрисами, но я должен признать, что это не было отрепетировано, хотя, возможно, и было наигранным. Во всяком случае я был в восторге, поскольку ее реакция доказывала, что семья Эшей будет искренне благодарна Вулфу и вознаградит его должным образом за труды, а это не менее важно, чем торжество справедливости…