Последний танец Марии Стюарт
Шрифт:
Он поспешил на каретный двор, где собирался взять экипаж до Лондона, когда сильные руки внезапно схватили его и оттащили в сторону.
– Вот он! – произнес кто-то. – Обыскать его!
Другие руки распахнули его плащ, сорвали и раскрыли кошель. Один из захватчиков вытащил несколько писем.
– Нет! – Он попытался выхватить их. – Кто вы такие? По какому праву…
– По приказу Уолсингема, – ответил один из них. – Слышали о таком? А о Сесиле? Может быть, вы не знаете, кто это такой?
– Но по какому праву?..
– По приказу королевы Англии. Надеюсь, о ней вы слышали?
VIII
– Итак,
Фрэнсис Уолсингем указал на бумаги, разложенные на длинном столе в его приемной. Они были аккуратно рассортированы, и к каждому документу внизу прилагалась бирка.
– Начните отсюда, ваше величество, – сказал он и вежливым жестом направил ее налево. – Здесь самые ранние письма.
Первая бирка была датирована октябрем 1568 года.
– Как видите, она уже тогда писала испанскому послу: «Сообщите своему господину, что если он поможет мне, то я стану королевой Англии через три месяца, и мессу начнут служить по всей стране», – прочитал Уолсингем. – Это было во время судебных слушаний!
Елизавета взяла письмо и прочитала его.
– Да, я вижу. – Ее голос звучал мрачно. – Моя дорогая кузина. И вскоре после этого она прислала мне вышивку на Новый год! Разумеется, я лучше других понимаю, что пленники многое могут обещать любому, кто мог бы освободить их.
Уолсингем покосился на нее. Пустое сочувствие!
– А вот брачный контракт с герцогом Норфолкским. – Он указал на документ, датированный августом 1569 года.
– Гм-гм. – Елизавета изучила его. – Значит, вот как выглядит брачный контракт? Слава Богу, что мне никогда не приходилось подписывать ничего подобного. Ах, бедный дорогой Карл IX! Я была вынуждена отвергнуть его предложение. Говорят, теперь он уже обручился с другой. Так скоро… Как можно верить его любовным признаниям? Но здесь Норфолк и Мария… – Она отбросила письмо, словно змею. – Мои драгоценные родственники!
– Пойдемте дальше, мадам. Вот ноябрьские письма 1569-го, ее переписка с Нортумберлендом и Уэстморлендом. И наконец, главный трофей: письма, перехваченные у Бейли.
– Какова была его задача? – Елизавета никогда не забывала имен, но важнее всего было доказать его связь с королевой Шотландии.
– Его завербовали для передачи Марии писем с континента и от герцога Норфолкского. Ридольфи – помните этого банкира? – был соучастником заговора; он собирался обратиться за помощью к Филиппу с целью вторгнуться в Англию, низложить вас и освободить Марию. А теперь эти письма… – Он взволнованно повысил голос. – Эти письма дали нам связующее звено. Бейли служил епископу Лесли, главному советнику Марии. Некоторые письма зашифрованы и адресованы «тридцать» и «сорок». Полагаю, это кто-то из местных дворян. Не беспокойтесь, мы выясним правду. Я уже взял на себя смелость арестовать Лесли; полагаю, вы не будете возражать.
Елизавету охватила нервная дрожь. Таинственные лорды под номерами «30» и «40»… Кто они такие? Кто эти предатели?
«Неужели я окружена изменниками? – лихорадочно думала она. – Кому можно доверять?»
Бейли скрежетал зубами, когда его вели вниз по крутой и сырой спиральной лестнице в темницу Белой башни, старейшей части лондонского Тауэра. В верхних помещениях Белой башни располагался банкетный зал и изящная каменная часовня, где облекали государственной властью королей и королев, но глубоко под землей находилась камера, никогда не видевшая дневного света и не знавшая человеческой радости. Когда он переступил порог, на него пахнуло затхлой сыростью. В мигающем свете факелов на стенах можно было видеть разложенные пыточные инструменты: крючья, тиски, железные пруты, ручные и ножные кандалы. В центре комнаты стояла огромная дыба.
– Нет! – крикнул Бейли и попытался вырваться. – Нет, я не совершил никакого преступления! Вы не имеете права!
– Все еще хнычешь о своих правах? – спросил тюремщик. – Здесь интересуются не правами, а знаниями. Поделись ими, и может быть, ты не отправишься на свидание с дыбой.
Бейли с зачарованным ужасом смотрел на легендарный механизм. Он имел прямоугольную деревянную раму длиной около шести футов, опиравшуюся на стойки высотой три фута. Стойки крепились в отверстиях, проделанных в каменном полу. В изголовье и ногах рамы находились валики, которые можно было вращать с помощью ворота. С концов валиков свисали веревки, по одной на каждую конечность пытаемой жертвы.
– Нет! – Бейли опрокинули спиной на раму и крепко прижали, в то время как два стражника привязали к механизму его лодыжки и запястья. Потом они отступили и начали вращать лебедки, поднимая Бейли и растягивая его как лист бумаги, пока он не повис на раме. Суставы несколько раз хрустнули под его весом.
– Это здоровая растяжка, – сказал один из них. – Почти приятное ощущение. Теперь ты действительно можешь сказать, что побывал на дыбе. Но для того, чтобы избежать неудобств, стоит честно рассказать обо всем. Мы подождем, пока начальник не объяснит… Ага, вот и наш достопочтенный пыточный мастер.
Хорошо одетый мужчина вошел в камеру и бодрым шагом направился к дыбе. Аромат его надушенных перчаток показался Бейли почти непристойным.
– Друг мой, я вижу, что вы уже познакомились с устройством, которым мы в Тауэре по праву гордимся, – любезно обратился он к Бейли. – Прочная дубовая рама, прекрасные опоры и балансировка… другой такой просто нет. Эти переносные устройства… – Он сделал пренебрежительный жест. – Разумеется, в стесненных обстоятельствах они могут быть по-своему полезны. Однако ее величество соизволили обеспечить нас таким помещением, которое позволяет дыбе полностью раскрыть ее возможности.
Бейли не мог оторвать взгляд от этого человека. Как он стал палачом? Был ли это талант, который проявился в детстве, когда он особенно любил расчленять живых лягушек, топить котят и рубить хвосты щенкам?
– Позвольте мне объяснить, как работает дыба, – продолжал пыточный мастер. – Мы будем натягивать веревки с помощью лебедок, и на каждой половине оборота вы будете… удлиняться. О, мы можем сделать вас на целый фут длиннее, чем было отпущено Богом! – Он от души рассмеялся и хлопнул себя по бедру. – Но ваши суставы и сухожилия будут протестовать. Эти упрямцы не хотят растягиваться! Они будут рваться и выскакивать из пазов, поэтому всегда бывает любопытно узнать, что может проявить больше упрямства: разум в своем нежелании раскрыть секреты, или сухожилия, не желающие отрываться от костей. Именно это делает работу интересной.