Последний тайник
Шрифт:
Свет, заполнявший все пространство вокруг меня, куда-то исчез, словно бы растворился, и вместо него появилось лицо, на котором, словно драгоценные камни, поблескивали зеленые глаза.
— Касси? — удивленно спросил я, узнав глаза любимой. — Что произошло?
— Был взрыв, и тебя чем-то стукнуло по голове.
— Понятно… — пробормотал я, пытаясь подняться. Похоже, я стал кое-что припоминать. — Взрыв…
И тут я вспомнил нечто такое, от чего у меня закололо в сердце.
— Профессор! — отчаянно вскрикнул я. — Где он?
Стоя перед грудой огромных камней и мелких осколков скалистой породы, еще совсем недавно составлявших свод входа в пещеру, я водил лучом фонарика, пытаясь найти хоть какие-нибудь признаки того, что профессор еще жив.
— Помоги мне перетащить эти камни! — сказал я Кассандре. — Нам нужно вытянуть из-под них профессора!.. Профессор! — отчаянно закричал я. — Эдуардо!
Кассандра с силой схватила меня за плечо и потянула назад.
— Улисс, тише, — перейдя на шепот, сказала она. — Мне очень жаль, но мы уже ничего не сможем для него сделать.
— Если не хочешь мне помогать, то и не надо! — зло ответил я. — Но он, наверное, еще жив, и мы должны попытаться его спасти.
— Если ты сдвинешь хотя бы один камень, — произнесла Кассандра, — то здесь все может рухнуть. — Она выразительно посмотрела на меня и добавила: — Но я не позволю тебе совершенно бессмысленно подвергать наши жизни риску.
От охватившего меня отчаяния так сдавило грудь, что я едва мог дышать.
— А мне наплевать! — запальчиво крикнул я. — Я должен найти его! Профессор, возможно, еще жив!
— Мне очень жаль, любовь моя… но он не мог остаться в живых после такого взрыва, а потом еще и обвала. — Касси обняла меня и прошептала: — Мне и в самом деле очень жаль.
И тут я, не в силах вынести навалившегося на меня горя, разрыдался.
Я плакал о погибшем профессоре, с которым дружил и который, помимо всего прочего, был для меня олицетворением памяти о моем отце. Я обливался слезами, которые так долго держал в себе, а Кассандра крепко обнимала меня, пытаясь утешить. Однако я чувствовал, что она тоже плачет, потому что мне на шею капало что-то теплое, по-видимому ее слезы.
В этот момент я отдал бы все эти чертовы сокровища ради того, чтобы вернуть профессора Кастильо к жизни.
Я, как это часто случается с людьми, слишком поздно понял, что все золото в мире не стоит даже одной человеческой жизни.
Я слишком поздно усвоил этот урок, но зато запомнил его на всю оставшуюся жизнь.
Когда мне наконец удалось успокоиться, я, удрученный и обессиленный, опустился на пол пещеры, обхватив голову руками.
— И что мы теперь будем делать? — громко спросил я, обращаясь к себе самому.
Касси присела на пол рядом со мной.
— Ждать, — сказала она. — Молиться и ждать.
— Ждать и надеяться на то, что нас спасут? — спросил я, причем более язвительно, чем следовало бы.
— Если в Яшчилан прибудут подразделения мексиканской армии, то их командиры, возможно, захотят осмотреть внутреннюю часть пирамиды.
— Вряд ли это нам поможет, — сказал я, тяжело вздыхая. — Даже если они и спустятся по лестнице, то, увидев завал в конце «коридора с рисунками», тут же повернут назад. Самое лучшее, что нас ожидает, — это вероятность того, что наши кости будут обнаружены здесь по прошествии нескольких лет.
— Не знала я, что ты такой великий оптимист, — с горькой усмешкой произнесла Касси.
— Тут дело не в оптимизме или пессимизме. — Я резко поднялся на ноги. — Мне просто кажется… Нет, я уверен, что нам нужно придумать, как выбраться отсюда, рассчитывая на собственные силы… Причем как можно скорее. Чем больше мы проведем здесь времени, тем больше ослабеем.
— У тебя есть какая-то идея?
— Еще нет. А пока нам ничего не пришло на ум, расскажи-ка мне, как тебе удалось разжиться фонарем.
— Совершенно случайно. Когда вы дрались с Раковичем, я попыталась в темноте подойти к вам, но при этом споткнулась о какой-то лежавший на полу предмет. Я пощупала его руками и поняла, что это фонарь. Это, должно быть, один из тех фонарей, который мы должны были использовать при погружении в священный колодец.
И тут у меня появилась шальная мысль, которая, как мне показалось, давала нам шанс на спасение.
— Быстро! — сказал я, беря Кассандру за руку и заставляя ее подняться. — Покажи, где ты нашла этот фонарь!
С помощью фонаря мы без труда нашли это место, и, как я и предполагал, там же лежало снаряжение для подводного плавания, в котором нам с Кассандрой предстояло спуститься в сенот: пятилитровые баллоны со сжатым воздухом, регуляторы «Посейдон», плавательные жилеты «Тех Дип», маски, ласты и декомпрессиметры «Уватек Смарт Ком».
— Ты ведь не думаешь предпринять то, что пришло тебе сейчас в голову? — с беспокойством спросила Кассандра, наблюдая за тем, как я внимательно осматриваю снаряжение для подводного плавания.
— А ты можешь предложить что-то получше? — ответил я вопросом на вопрос, покосившись на Касси.
— Что-то получше, чем закончить жизнь самоубийством? Думаю, что могу. Мы не знаем, куда ведут эти туннели и насколько они широкие. Мы в них, возможно, даже не втиснемся. А еще вполне вероятно, что подземные потоки унесут нас в какой-нибудь резервуар, из которого мы потом не сможем выбраться. Кроме того, есть угроза оказаться в подземном лабиринте, где мы будем плавать, пока у нас в баллонах не закончится воздух. В общем, мы можем натолкнуться там, внизу, на тысячу всяких неожиданностей, и ни одна из них не сулит нам ничего хорошего.