Последний удар сердца
Шрифт:
— Да не накаляй ты так обстановку! — встрял Сахно. — Допустим, мы дадим добро на вылет. Но как мы узнаем, что в будке на самом деле не розочки, а кокс?! Как мы это сможем проверить?
— Вот именно, — генерал поддержал своего подельника. — Ты у нас парень ушлый. Вполне можешь очень правдоподобно по ушам ездить. Покажи кокс, и я сразу позвоню нужным людям в аэропорту. Хрен с ним, с «лимоном» этим…
«Нет-нет, — с тревогой думала Катька, мысленно обращаясь к охраннику. — Только не соглашайся на это. Пока ты будешь открывать фургон, они тебя грохнут. Ей-богу,
Илья не ощущал исходивший от нее посыл. Он и без того знал, что в этой ситуации нужно делать, а о чем не стоит даже и думать. Вскрывать замок и демонстрировать начинку будки в его планы не входило.
— Неужели ты, Голубь сизокрылый, думаешь, что я вот так запросто возьму и повернусь к тебе спиной? Или я, по-твоему, похож на доверчивого сумасшедшего? — язвительно ответил Илья на предложение генерала. — Кокс на месте. Я его не трогал. Катька, если надо, подтвердит.
— А где она, кстати? В машине? — поспешил уточнить Сахно.
— Не-а, в лесочке к дереву привязана, — слукавил Прудников.
— Дык пусть слово молвит, раз такое дело, — крикнул Голубинский.
— Кокс на месте! — отозвалась женщина, не высовываясь из своего укрытия. — Сама лично утром проверяла! И это… Мужики, я вас прошу, заканчивайте поскорей ваш спор… Договоритесь мирно да разойдитесь, оставаясь каждый при своих интересах.
Компаньоны из реплики Шпаликовой услышали лишь то, что хотели услышать. Призывы в стиле «братва, не стреляйте друг в друга» их совершенно не цепляли. Если бы на тот момент у них был прямой выход на поставщиков кокаина, Сохатый передернул бы затвор автомата и выпустил бы пару очередей в сторону, откуда исходил ее голос. А так следовало держаться.
Голубь вопросительно глянул на подельника. Тот развел руками. Противостояние затягивалось. Нельзя было исключать вероятность, что у киллера в конце концов сдадут нервы и он подожжет грузовик.
— Ладно, — обратился Антон Никодимович к Илье. — Я звоню нужным людям.
— Уже лучше, — с улыбкой промолвил тот.
На переговоры у Голубинского ушло несколько минут. Говорил он тихо, и у фургона его голоса почти невозможно было разобрать. У Прудникова возникла мысль, что этот звонок может быть очередной хитростью. Однако вскоре позвонила Юля и сообщила, что объявили посадку. Это была замечательная новость. И все же Прудников попросил, чтобы сестра еще раз позвонила, когда самолет поднимется в воздухе.
— Мы сделали все, что ты хотел, — нетерпеливо бурчал генерал. — Ты что, так и будешь стоять, ожидая звонка от сеструхи? Брось, зачем тебе это надо? Самолет уже наверняка выруливает на взлетную полосу, а через какое-то время взлетит. Тебе не стоит ждать этого момента. Просто возьми и отойди в сторону, чтобы мы смогли спокойно подойти и осмотреть товар.
— А вот нет! — без колебаний возразил биатлонист и артистично перебросил несколько раз факел из одной руки в другую. — Будем стоять, пока самолет не взлетит!
Компаньоны ошалело смотрели на перелетавший из руки в руку факел. Одно неверное движение или случайная искра — и все! Киллер им настолько опостылел
Юля очень скоро снова вышла на связь и поделилась радостью: самолет взлетел.
— Ну, все, господа, фургончик ваш, — в свою очередь обрадовал Илья противников.
Факел к этому времени уменьшился вдвое. Тепло приближающегося огня начинало опаливать руку. Подельники не могли не заметить этого и поняли, что пора переходить к активной фазе действий. Прудников стал пятиться, все еще удерживая горящую палку. Брось он ее, по нему тут же открыли бы огонь.
Тем временем с горочки беззвучно покатился старый мотоцикл. Подельники его сразу и не заметили, так как за фургоном движущейся «Явы» видно не было. За рулем сидела Наташа. Для отвлечения внимания она бросила в сторону взрывпакет-хлопушку. Резкий хлопок заставил Голубя и Сохатого не то что пригнуться, а рухнуть на землю. Этого хватило для того, чтобы Прудников успел вскочить на сиденье мотоцикла. Возлюбленная с наката завела двигатель и прибавила газу. С ревом мотоцикл понесся прочь, исчезая в лесу. Катя завороженно наблюдала за происходившим. Отважный поступок любимой женщины Ильи ее не просто впечатлил, а потряс. Все выглядело будто сцена из фильма. Хотя это была реальность.
Сохатый поднялся с земли первым.
— Отбой, — сказал он, видя, что опасность миновала. Киллера не было. Мотоцикл укатил. Остаток факела тлел на песке в трех метрах от грузовика. Между деревьями стояла Шпаликова.
— Ну что, развязалась? — небрежно поинтересовался у нее Мотя, помогая встать подельнику.
— Выпуталась, — соврала она и показала руки, будто их кто-то издалека мог рассмотреть: — Вон как веревка запястья натерла.
— Вот зря ты с этим типом связалась, — пожурил женщину Голубь. — Если уж кому-то доверять, то только нам.
— Да я уже поняла, что прокололась с этим парнем, — пробормотала Катя, глядя в ту сторону, где скрылся мотоцикл.
Подельники тем временем подобрались к фургону и осмотрели замок на будке.
— Вот на хера такую громадину было сюда вешать? У тебя ключи есть? — спросил у женщины Сохатый.
— Да это Илья все решил. Сказал, что так надежнее. Да и ключ у него остался. Если в кабину не подбросил, — медленно проговорила Шпаликова, борясь с навалившейся на нее апатией.
Те поковырялись в кабине. Ключа не нашли. Пришлось использовать монтировку. Но замок никак не поддавался.
Заиграл мобильник. Фрагмент песни про вечную любовь зазвучал посреди поляны. Шпаликова не сразу сообразила, что это надрывается ее телефон. Подельникам, занятым возней с замком, было не до нее. Женщина извлекла из кармана мобильный и взглянула на дисплей — на связи был Илья.
— Ты далеко от фургона? — с ходу спросил он.
— Да нет. Пару метров всего, — растерянно ответила она.
— Это плохо. Я бы на твоем месте отошел бы подальше. Если что, то я тебя предупредил, — прокричал Прудников, стараясь переорать рев мотора несущегося по трассе мотоцикла.