Последний вагон

Корнеев Игорь Александрович

По извилистым лесным колдобинам пробиралась жёлтенькая малолитражка с наклейкой — «Доставка пиццы».

Недалеко от коттеджа Артура машину перехватил Дядя Слава. Курьер, молодой долговязый парень, принял от него деньги, открыл заднюю дверцу и предложил забрать из салона пиццу.

Через несколько минут «Доставка» подъехала к коттеджу Артура, дядя Слава заглушил двигатель, забрал из салона несколько коробок пиццы и нажал на звонок. Охранник открыл калитку, пропустил пожилого доставщика вперёд и сопроводил до входа в коттедж. В это время второй охранник, закрывая ворота, услышал какие-то звуки в багажнике автомобиля. Охранник подозрительно огляделся, достал оружие и направился к объекту. Багажник приоткрылся и из него выглянул парнишка — хозяин машины. Доставщик, увидев вооружённого верзилу,

предпочёл остаться в относительной безопасности и поспешно захлопнул багажник изнутри. Охранник, сняв пистолет с предохранителя, закрыл калитку и направился к дому. Проходя и благоухая мимо купе Батюшки, новый пассажир, изящно кивнул головой. Батюшка тоже кивнул и с интересом проводил его взглядом. Морячок нетерпеливо спросил: — Что дальше было? Привезли твоё туловище на пасеку и что? Батюшка некоторое время собирался с мыслями, потом продолжил: — И всё!… У нас там колодец был специальный. В него сбросили и оставили. Чуть не подох от холода… Колодец глубокий, метров пять… Сам, кстати, строил, — похвастался бывший боксёр, — Вот тут и задумаешься… копал для себя, выходит! В гостиной коттеджа громко надрывался исполнитель шансона. Артур, сидя за столом, выпил очередную рюмку водки, от которой, кстати, уже почти не пьянел. Он поставил пустую рюмку на стол и одновременно с этим, как в замедленных кадрах кино, перед ним появилась коробка с пиццей. Музыка резко затихла и напротив, нагло глядя прямо в глаза, присел престарелый Доставщик пищи. Артур ошалело наблюдал за этой борзотой и, не успев разразиться привычными конструкциями из ругательств, вдруг узнал в Доставщике дядю Славу, с которым они не виделись тысячу лет. Дядя Слава положил перед собой пистолет и набрал по громкой связи номер. Артур в растерянности оглянулся и увидел своих охранников, мирно лежащих без сознания у входа в гостиную. Прозвучало несколько гудков, которые тянулись как резина, готовая в любой момент порваться. Артур тупо рассматривал отца Али, их «покровителя» из юности. Дядя Слава сильно постарел лицом, но был по-прежнему подтянутым и жилистым. Несмотря на свои семьдесят, он без труда и лишнего шума уложил охрану Артура, на которую тот так сильно всегда рассчитывал.

Расстались в своё время с дядей Славой некрасиво. В те годы власть в стране поменялась и новое ФСБэшное руководство легко разобралось с беспределом и со стороны «синих», представителем которых был Слава Горох и со стороны ОПГ, сформированных из спортсменов. Артур к тому времени уже принадлежал к властным структурам, которым и была поручена война с преступностью. Артур с удовольствием воспользовался своим положением и принёс немало вреда и дяде Славе лично и всему «сообществу».

В динамике громкой связи раздался всё такой же молодой голос Алекса:

— Здравствуй, Артур… Я думал встречать будешь старого друга… Извини, что помешал твоему отдыху! Хорошо, когда ничего не беспокоит, правда? И все же придется потревожить…

На несколько вопросов только ответишь…

Проводница подсела напротив Софии. По внешнему виду Сони было заметно, что она абсолютно разбита. Этот момент не мог не радовать Светлану и она «ободрила» соперницу:

— Ну что, девочки… Всё идёт по плану?

Софии непросто было поддерживать это никчёмный разговор, и она попыталась его прекратить:

— В стоимость проезда беседы с персоналом не входят!

— Ты не дерзи… И под ногами у людей не путайся… Им и без тебя не разобраться… Я в чужие дела не лезу, пока не лезут в мои… Трудись, имеешь право… Только не трогай моё! Не выводи из равновесия… А то пролью кипяточка ненароком… Нечем торговать будет…

— А не боишься, что я пролью?… — София с лицом, не сулящим ничего доброго, близко придвинулась к Проводнице,

— Ты украла у меня помаду и написала какую-то хрень на зеркале… У тебя не все дома?

Было ощущение, что ещё немного и «молодая и дерзкая» вцепится в волосы сопернице даже независимо от её ответа.

Проводница сочувственно улыбнулась, спокойно закинула ногу на ногу и покровительственно прокомментировала:

— Всё виноватых ищешь? Разве я могу это сделать одна? Своей помады у меня нет…

София

не нашлась что ответить, Проводница победно встала и прямо в лицо сопернице громко объявила:

— Волхов!… Стоянка 10 минут…

Вооружённые люди, похожие на роботов, молча зашли в зал ожидания на вокзале города «Волхов». Один из них, насколько это было возможно, принял праздный вид. Остальные под местечковый голос диктора, объявляющий о прибытии поезда из Нижнего Тагила, направились на перрон.

В окне тамбура появились до боли знакомые строения родного городка Алекса. Конечно, в целом, обустроенный за двадцать лет город узнать было не просто, но некоторые сталинские постройки уцелели и Алекс жадно разглядывал их проплывающие силуэты. На громкой связи послышался пьяный голос Артура:

— Теперь моя очередь?… Прощения должен попросить я?! А мне не в чем виниться… и тебя прощать тоже не за что… Бизнес есть бизнес! Ты по-прежнему высоко о себе думаешь! Никто и звать никак, а всё мнишь себя кем-то великим! Полжизни прошло, Алекс! о тебе давно забыли, ты никому сейчас неинтересен… Если тебе нужна Наталья, забирай, дарю… Мир да любовь!… А долбанного наркомана вашего Али никто не трогал. На хрен не нужен! И гроб его пуст, залезь — проверь… Исчез твой дружбан! и слава Богу, что исчез!… Насчёт матери твоей я отвечу так… ты всё равно сделаешь то, что наметил… так что не теряй время… я пресмыкаться и на коленках умолять не буду, не дождёшься! С меня хватит… Всё! Разговор закончен!

В купе у Батюшки Толик с интересом рассматривал достопримечательности Волхова и в пол-уха слушал бесконечную эпопею из молодости бывшего бандита в рясе. Батюшка продолжал:

— Вот тогда я в этой яме и заорал — помоги, говорю… Ты — Всемогущий! Помогал много раз! Если живым оставишь… служить буду Тебе… Чувствую, сознание уходит… уходит… напоследок слышу голос сверху — Ну ты красавчик!… это Он меня так назвал… Бог! Красавчик, говорит!… и всё! дальше не помню. Пришёл в себя, продираюсь сквозь кусты. Живой, весь в крови правда, будто на Камаз наскочил… и только две мысли у меня… почему, красавчик?… я же себя со стороны рожу свою не вижу… а ещё… рисую, как их убивать буду… Не сам, конечно… Раз Богу обещал служить, свои руки пачкать не стану…

Батюшка внезапно замолчал и задумался. Толик оторвался от окна и поторопил:

— Ну… и что дальше?

— Приехал к матери в деревню. Продумал всё… До мелочей… Где, когда, из какого оружия. Мать, конечно, узнала о моих планах и начала отговаривать как могла… Но всё уже было решено!

Тут Батюшка опять замолчал, увидев выходящего из тамбура Алекса. Тот хотел пройти мимо, но отец Николай, схватив его, усадил на боковое место. Алекс нехотя сел. Их взгляды с Морячком пересеклись, Толик как ни в чём не бывало ободряюще подмигнул, Батюшка переключился на нового слушателя:

— Ты, говорю, меня бы пожалела, чуть не отчалил ведь сынок твой… Они же в яме на смерть меня оставили, скоты… Слышь сосед!… посиди, посоветоваться надо!

Морячок незаметно потёр висок, типа Батюшка не в себе, не обращай внимания. Алекс заглянул в своё купе, надеясь увидеть там Софию. Там её не оказалось и Алекс вынужден был дослушать Батюшку.

— Они меня в колодце пьяного похоронили… Появись я тогда в городе, убили бы, это ясно… Поэтому в деревне у матери скрылся. Они, говорю ей, под откос пустили всю жизнь мою. А ты о них печёшься!… И о них говорит… И о тебе, конечно, в первую очередь! Если сделаешь, как задумал, обратно не повернёшь!… Послушай, говорит, мать свою… Встань-ка!…

Батюшка поднял Алекса на ноги, выдержал многозначительную паузу и опустился перед ним на колени.

— Пострадают они, пострадаешь, в итоге ты! И ответ Богу по-любому дашь потом, за каждого! Прошу тебя, сынок, душа родная!

Толик бодро вскочил и поднял с колен Батюшку:

— Да ты что, Батюшка! Вставай, не позорься!

Тот с многозначительным видом вернулся на своё место и пояснил:

— Вот что она сделала… на колени предо мной встала… Прости их и всё тут… и на колени… Родная мать! Бог, говорит, есть! И отвечать придётся. Они за тебя ответят, а ты за то, что с ними сделал… А мне тебя жаль…