Последний вагон
Шрифт:
Алекс холодно заметил:
— Эта малолетка — моя дочь… Будто ты не знал… Выйдем в Волхове. Сделаем одно дело… и я скажу, что будет дальше.
— Говори сейчас!… Если веришь мне, говори сейчас! Зачем тебе Волхов?
— Заберём коробки из-под обуви… Которые ты Любаше отвозил… Или их там нет уже?
Алекс испытующе смотрел на Батюшку и ждал его реакцию.
— Она жива хоть? Любаша.
Тот взорвался:
— Откуда мне знать!?… что ты меня пробиваешь, задолбал уже!… я говорю, что думаю… и делаю… ты тоже так?… Зачем
— Я и твои не знаю. Ваши с Артуром… Прокололся ты по жизни, Али!… Знаешь на чем?… Если бы тебя Артур на самом деле прикопал, дядя Слава должен бы ответить за сына… Но войны, насколько я знаю, не было… Люди со звездами на коленях такое не прощают! Я так думаю…
Батюшка нервно встал и, прежде чем уйти, бросил:
— Оправдываться не буду… думай, как хочешь думать!… Дать бы тебе в рыло… Ума ни хрена не прибавилось!
(пальцем помахал у лица Алекса) Всё! Мы с тобой квиты! Ты жив и на свободе. Пожизненный долг закрыт… Сельпо…
Али ушёл, оставив Алекса в замешательстве. Немного помучившись, он перешёл в купе Батюшки и уточнил:
— То, что ты выжил, действительно было чудо? Или это ваш с Артуром план? Откуда мне знать?
Батюшка сердито взглянул на старого друга:
— Чудо, это то, что ты выжил… Дебилоид!
ГЛАВА 21
В тамбуре была открыта дверь, громко стучали колёса и завывал ветер.
Когда появился Алекс, София стояла у открытых дверей и глубоко дышала.
— Соня, прости… — Начал виновато Алекс, протягивая Софии её сумочку — Нам нужно объясниться… Да, у нас получилось так с твоей матерью. Я раскаиваюсь во всем. Я платил за это двадцать лет!
София, не слушая его, выхватила свою сумку и начала в ней рыться. Молния внутри наконец-то поддалась и в руке Сони появился миниатюрный дамский пистолет.
— А я всё это время ждала тебя!… Много раз видела во сне нашу встречу! И тебя на коленях… Ты возвращал долг нашей семье! Удивительно, да? Алекс и на коленях!…
У неё дрожали губы, лицо было белое, но она была решительна:
— Звони своим гопникам и дай им отбой!… Или умрёшь!
— Соня… Отбой мне давать некому.
— Не рассказывай сказки… Ты же заплатил им уже, верно? Иначе зачем моему отцу скрываться? Или ты к морячку на свадьбу едешь? Не боишься ничего, смотрю… я похожа на дуру!?… В твоих кустах… кроме всех дел… наверное, и рояль найдётся?
В купе проводницы Светлана протянула Толику конверт:
— С бабой справишься, получишь эти деньги…
Толик с интересом заглянул в него и протянул:
— Ни хрена себе! Здесь не на одну душу хватит…
Проводница ловко забрала деньги обратно.
— Нет никаких душ. Отмазка для дураков!
Морячок, огорчённо возразил:
— Есть цена, значит есть товар.
— Приедем в Питер, пойдёшь провожать попа. Когда вас примут на вокзале, тебе объяснят, что делать дальше. Пока всё, любовь моя!
Морячок
— А за попа когда?
— Сначала сделай! На месте и получишь. А теперь — баба!
— Понял, на…
В глазах Толика засветилась надежда, но он пригрозил ей пальцем:
— Верю тебе… Если не получу, шума будет много!
В тамбуре София, уже не пряча руку с пистолетом в сумочке, направила его на Алекса и медленно проговорила:
— Вставай на колени!
— Соня, для кого это шоу? Мы можем всё обсудить спокойно.
София уверенно перебила:
— Ты всю мою семью опустил! Пришла твоя очередь!
Пистолет не произвел на Алекса никакого впечатления. Этот предмет он не однажды видел перед своим лицом, и каждый раз вместо страха, на него накатывала мощная волна непокорности. Проще было его уговорить, чем напугать! Маленькая дамская игрушка в миниатюрной руке его дочери была для него не более, чем зажигалка, а вот то пламя, которое исходило от его Сони, просто ужасало его.
— Хорошо… — Алекс попытался утихомирить Софию, — Я встану… Только успокойся и отойди от двери…
София не отдавала себе отчёт, что она стояла у открытой двери наружу и при повороте поезда могла не удержать равновесия.
Они поменялись местами, и София опять повторила своё требование, угрожая пистолетом.
«Бедная, бедная девочка!» — кричала душа Алекса. Сейчас Соня была похожа на безумную. Все её доводы о прощении, о том, что месть не принесет радости и покоя рассыпались в пыль. Она была одержима жаждой мщения и Алекс не мог спокойно смотреть ей в глаза. Это были не глаза его Наташи, и не глаза их дочери! Это были глаза разъяренного или загнанного в угол дикого животного.
Алекс медленно опустился на колени.
София с ненавистью смотрела на него и понимала, что теперь, когда она добилась своего, нажать на курок стало ещё сложней.
Он был унижен. Она совершила долгожданный суд. Но ожидаемое облегчение не приходило. Скорее наоборот, это обезоруживало её. В случае его сопротивления, она смогла бы выстрелить. И теперь к обуревавшим ею чувствам добавились досада и злость на саму себя. Она не может решиться на простое нажатие пальцем на курок!
— Ты не только подлец!… Ты ещё и трус! — закричала София, пытаясь завести себя.
Алекс с сожалением произнёс:
— Прости, я виноват… Во всём…
София в нерешительности повернулась к окну, потом обратно.
Смятение в её душе усиливалось, и она искала ещё какой-то повод для осуществления того, что она вынашивала в своём сердце большую часть осознанной жизни. Перед ней наконец-то стоял на коленях человек, который так разрушительно повлиял на её судьбу.
— Во всём, значит, ни в чём! Что ты сделал конкретно!? Скажи, я блудил с твоей матерью!
После этого признания из его уст она без сожаления нажмёт на курок. Она ещё раз закричала: