Последний вампир

Страйбер Уитли

Они прошли через таможню с безразличием людей настолько влиятельных, что подобные мелочи для них не имели значения. Таможенники были сама быстрота и корректность. «Добро пожаловать домой, доктор Робертс, с возвращением, мисс Паттен». В вестибюле компании «Конкорд» раздались осторожные аплодисменты. Мириам замедлила шаг, затем остановилась и наконец повернула голову, подняла руку в приветственном жесте. Толпа нарядно и дорого одетых мужчин и женщин окружила ее, в каждом взгляде читалось уважение с примесью благоговейного страха. Сара наблюдала за этим безразличием пленницы. Большинство этих людей,

вероятно, считали Мириам всего лишь владелицей самого изысканного клуба во всей Америке, где люди могли выразить свое истинное "я" без стыда не сдерживаясь, где не было никаких ограничений... Очень немногие знали некую часть правды, но никогда не осмеливались говорить об этом вслух. Эти избранники испытывали острое наслаждение и неподдельный страх, когда Мириам, перебрав спиртного, увлекала кого-нибудь из них в темный угол клуба и припадала к его шее в пьяном поцелуе.

Только Леонора Паттен знала всю правду до конца. Мириам не скрывала от своей подруги следующий шаг – перелить Лео свою кровь. А как сложится дальнейшая судьба Сары – ее убьют или отпустят на все четыре стороны?

Как скоро Мириам выйдет на охоту? Очередная жертва на этот раз – какая-нибудь заблудшая душа или тот, кто заслужил смерти, поэтому осторожно и расчетливо намечен ею на эту роль, например известный магнат, пренебрегший компанией из клуба «Маски»? Кто следующий?

Коротко ответив на вопросы встречающих по поводу ее самочувствия, Мириам поспешно удалилась, Сара почти бежала за ней следом. Им навстречу вышел Луи, шофер, и забрал чемоданы.

– Одна из брокерских сделок оказалась удачной, – сообщила Сара, когда их автомобиль примкнул к потоку машин, а Мириам откинулась на спинку сиденья с сигаретой.

– Сколько?

– Программное обеспечение Би-Эм-Си. Тридцать три процента.

– С какой суммы?

– Шестьсот тысяч.

Мириам курила, глядя в окно. Но чуткое ухо Сары уловило, как ее подруга тихо прорычала в знак одобрения.

Неожиданно Мириам сорвала с головы огромную шляпу, которую не снимала с самого Парижа.

– Что-то стало жарко.

Затем она наклонила к Саре голову, и та принялась стаскивать с нее парик. Даже когда Сара помогала ей во время купания в огромной ванне отеля «Крийон», Мириам не позволила снять с себя парик.

– Наберись мужества, Луи, – выкрикнула Властительница со злобной иронией в голосе.

Шелковые светлые локоны, только что развевавшиеся на ветру, как морская пена, исчезли. Безволосая голова производила такое жуткое впечатление, что Сара невольно отпрянула. Мириам улыбнулась, ее лицо казалось невероятно маленьким при такой необычной, продолговатой голове. Уберите корону с Нефертити, и вашим глазам предстанет точно такое же зрелище.

– Любимая! Родная, что... что...

– Меня чуть не сожгли.

– Кто? Властители? О Господи!

Мириам впилась взглядом в подругу. На Сару смотрели глаза богини... или хищного насекомого.

Остекленевшие, жестокие, временами искрящие глаза – таких у людей не бывает.

Сердце Сары защемило от боли. Сестры, любимая тетка Мириам погибли в огне, и она провела не одну ночь в рыданиях, уткнувшись головой подруге в колени, вновь и вновь переживая давние трагедии.

– Мири, я никогда

не позволю этому случиться с тобой, никогда!
– Сара нежно обняла свою подругу.

– Мы попали в беду, дитя мое.

– Знаю, о Господи, знаю.

Так они и ехали молча, под плач Сары, всю длинную дорогу домой по запруженному машинами шоссе.

12

Кислый леденец

Пол Уорд почему-то не мог отвести взгляд от своего начальника Джастина Тэрка, который вертел в руках трубку. В здании курить запрещалось, но Тэрк в конце концов не выдержал и нервно щелкнул зажигалкой, затем произнес:

– Чтобы иметь право пользоваться особым воздушным транспортом, тебе еще служить и служить.

– Ты это о чем, черт возьми?

– На самолете генерала Хэма Ратлинга ты вылетел из Бангкока в Париж, якобы в погоню за кем-то. Мы получили счет на сорок восемь тысяч долларов от ВВС, а с ним – письмо от секретаря Лайзеринга. Прямо скажем, составлено не в самых любезных выражениях. Генерал, его жена и дети в конце концов довольствовались первым классом Тайской авиалинии, и за тот рейс тоже пришел счет.

– Я преследовал по горячим следам, Джастин, пойми.

– По горячим следам. – Он вытащил из ящика Стола желтый блокнот. – Итак, что прикажешь написать в отчете? Подскажи, приятель.

– Агенты были вынуждены начать погоню по горячим следам, преследуя женщину-вампира... Джастин прервал его жестом.

– Так не пойдет.

– Террористку.

– Отчет о контакте с террористом следует составлять по установленной форме... как ее там... Кэнди!

Вошла его помощница, Кэнди Террелл.

– Мне нужна форма УКТ, – распорядился Тэрк.

– А это что такое?

– Установление контакта с террористом. Любой оперативник, посчитавший, что он столкнулся с террористом, будь-то известным или неизвестным, обязан заполнить такую форму и подшить ее в дело в течение шести часов. В твоем случае прошло уже несколько дней. Но другого мы от нашего мальчика и не ожидали.

Кэнди вышла из кабинета.

– К вопросу о самолете мы вернемся позже. Мне сообщили, что ты ранен.

– Все зажило.

– За два дня? В полицейском отчете говорится, будто ты получил ножевое ранение в левое плечо, и тебе наложили восемнадцать швов. Почему у тебя рука не на перевязи?

– На мне все заживает как на собаке. Джастин прокашлялся и зашелестел бумагами на столе.

– Теперь о погибшем агенте. Его тело погрузили в тот же транспорт, которым ты летел?

– Французы отправили его специальным рейсом в Рамстейн. Завтра его должны доставить в Санта-Клару, прямо родственникам.

– Ты написал письмо?

Пол ничего не писал. Он не мог это сделать, о чем Джастин отлично знал.

– Оно должно быть послано от имени командования.

Когда в ходе секретных операций агенты погибали или получали ранения, то с их родственниками связывались из главного офиса.

– Напиши сам. А начальство отправит.

– Ладно.

– Я хочу, чтоб ты прочувствовал это.

Пол с шумом втянул воздух.

– Мне тоже досталось, – сказал он. – Нам всем пришлось чертовски трудно. Чудовищно трудно.