Последний верблюд умер в полдень
Шрифт:
— Очень умно, Эмерсон, — одобрительно сказала я. — И раз уж мы ищем могилу, то заодно можем изучить погребальные обычаи. К счастью, я захватила блокнот и карандаш.
Вход на кладбище отыскался без каких-либо затруднений. Монументальные ворота с пилонами я заметила ещё во время нашей поездки в храм. На наклонных боковых сторонах и плоской перемычке были вырезаны фигуры божеств смерти — Анубиса[155], шакалоголового бога кладбищ, Осириса, повелителя мёртвых, Маат[156], богини правды и справедливости, с чьим Пером истины сердце умершего взвешивают на последнем суде[157]. Традиционные изображения
Пока мы изучали и обсуждали рельефы, эскорт стоял, наблюдая за нами с тревогой, но не вмешиваясь, пока мы не начали подниматься по лестнице за пилон. Тогда молодой капитан выскочил вперёд, преграждая путь. Его речь была чрезвычайно взволнованной, но я уловила слова «запрещено» и «священное», повторявшиеся снова и снова. Эмерсон решил проблему, отодвинув его с дороги и продолжив свой путь. Когда я оглянулась, то увидела, как четверо мужчин, прижавшись друг к другу, будто для защиты, глядят на нас со страхом и взволнованно жестикулируют.
Несмотря на яркий солнечный свет и изнуряющую жару, вокруг царила тягостная атмосфера запустения. Мы никого не встретили, пока не достигли мощёной площадки, от которой вели две дорожки, обегая скалу с обеих сторон и ведя вверх и вниз.
Наши обутые ноги, глухо грохотавшие по каменной лестнице, должно быть, заставили смотрителя-жреца не поверить собственным ушам. Когда он, спотыкаясь, поспешно вышел из открытой двери маленького храма в задней части площадки и увидел нас, его глаза и рот широко раскрылись. Предположительно он погрузился в молитвы, потому что длинная белая юбка оказалась скомканной и пыльной. Солнечный свет, падая на ёжик седых волос, отросших на обритой голове, заставлял лысину сиять, как нимб святого.
Эмерсон не дал ему ни секунды, чтобы прийти в себя от удивления.
— Хорошо, что вы здесь, — провозгласил он. — Мы пришли отдать дань уважения [букв. сделать подношение] нашему другу и земляку, Королевскому советнику Форту. Где его могила [букв. Дом Вечности]?
— Молодец, дорогой, — заметила я, когда мы пошли по пути, указанному нам поражённым священнослужителем.
— Если захватить человека врасплох, Пибоди, и вести себя с достаточным высокомерием, он, как правило, исполнит то, что ты просишь. Но стоит этому же человеку собраться с мыслями, как он бросится за советом и помощью. Нам лучше поспешить.
Дорога была широкой, но перила слева отсутствовали — только обрыв, беспорядочно спускавшийся к острым камням двадцатью футами ниже. По правую руку находились гробницы: некоторые на том же уровне, что и дорога, к некоторым вели лестничные пролёты. Мне пришлось бороться с впечатлением, что я смотрю на модели или реконструкцию, поскольку, хотя внешне они и были похожи на многие могилы, раскопанные нами в Египте, но я никогда не видела ни одну из них в первоначальном состоянии. Перед каждой могилой скалы были стёсаны, формируя небольшой передний двор с портиком позади и увенчивая сооружение причудливой миниатюрной пирамидой. Белые оштукатуренные стены и расписные рельефы ярко сверкали в солнечном свете. Двери, ведущие в гробницы, высеченные в скалах, были закрыты каменными блоками и окружены с обеих сторон статуями обитателя. На каждом тенистом крыльце стояла большая стела, на которой был написан портрет умершего с его именем, титулом и общепринятыми традиционными фразами.
Мы спешили вперёд, останавливаясь у каждой могилы и читая иероглифические надписи на стелах.
— Большинство из них, очевидно, высшие жрецы, советники и их семьи, — сказал Эмерсон, задерживаясь, чтобы полюбоваться на привлекательную картину Последнего суда — Осирис на троне наблюдает взвешивание сердца умершего с Пером истины на другой чаше. Покойник совсем не казался инвалидом в результате отсутствия этого органа: выглядевший довольно бодро и облачённый в лучшие наряды, он вздымал руки, поклоняясь богу. Рядом стояла элегантно одетая жена. — Проклятье, Пибоди, — продолжал Эмерсон, глядя на заблокированную дверь гробницы, — я отдал бы десять лет своей жизни, чтобы заглянуть внутрь. Неужели, дьявол их побери, здесь ни у кого не хватило воображения, чтобы ограбить могилы и оставить их открытыми для иных гостей?
— Язык, Эмерсон, — укорила я. — Разделяю твои чувства, но не думаю, что ограбление могил здесь так популярно. Где же вору сбыть нажитое бесчестным путем? Да будь оно всё проклято, куда задевалось это проклятое место? Вот ещё один чёртов кушит, его жена и четверо детей…
— Язык, Пибоди, — ответил Эмерсон. — Я думаю… а! Смотри! — И указал на вход в последнюю гробницу на этом участке пути.
По размерам и богатству украшений она по меньшей мере не уступала всем остальным.
— Да, — пробормотал Эмерсон, прослеживая пальцем линию иероглифов. — Я бы транслитерировал имя по-другому, но бедняга Форт довольно слабо разбирался в иероглифах. Хотя сомнений нет.
— Думаешь, он сам сочинил для себя погребальные надписи? — спросила я.
— Я бы поступил именно так. О, проклятье, я слышу, как кто-то идёт. Задержи их, ладно? Мне нужно побольше времени.
Жрец-смотритель получил инструкции и вернулся с подкреплением в лице двух своих собратьев и внушительной фигуры с длинным золочёным посохом в руке и шкурой леопарда поверх белой хламиды. Я устроилась прямо в середине дороги, натянула улыбку на лицо и открыла зонтик.
Мой зонтик — изрядных размеров. Никто не мог пройти мимо без того, чтобы оттолкнуть его. Они остановились. Я объяснила, что мы пришли сюда почтить память нашего друга, выразила невинное удивление, когда мне сказали, что никому не разрешено находиться рядом с могилами, если он не претерпел надлежащее ритуальное очищение, извинилась за нашу случайную ошибку и стала расспрашивать о деталях ритуала. Жрец высшего ранга брызгал слюной и размахивал посохом, но на большее не осмеливался. Он ещё продолжал что-то лопотать, когда Эмерсон присоединился ко мне.
— Спасибо, дорогая, — сказал он. — Теперь мы можем отступить с честью.
Так мы и сделали. Жрец следовал за нами с тем же выражением, которое я видела на лице нашего бывшего дворецкого, когда ему приходилось сопровождать к дверям особенно нежелательных гостей.
— Ну? — настоятельно спросила я, когда мы стали спускаться по лестнице. — Мистер Форт оставил сообщение для нас?
Эмерсон споткнулся, но сумел удержаться.
— Честное слово, Пибоди, твоё воображение просто непревзойдённо! Как он мог что-нибудь передать нам? Тексты сформулированы, как молитва к Господу; любое отклонение будет замечено и вызовет вопросы.
— Тогда почему ты так долго возился? Я полагала, что наша цель состояла в том, чтобы узнать, есть ли у Форта гробница в некрополе. Похоже, ответ утвердительный, а размеры и расположение доказывают, что он достиг высокого положения. Однако это не исключает возможности того, что его настиг печальный конец. Если Форт попал в опалу…
— Вначале ты задала вопрос, — перебил Эмерсон. — Хочешь знать ответ или предпочитаешь по-прежнему заниматься пустыми домыслами?
Наш эскорт занял свои места, спереди и сзади, и мы отправились назад. Мне показалось, что стражники выглядят мрачно.