Последний выстрел (Бригада - 4)
Шрифт:
– Отлично, - хмыкнул Каверин.– Слушай меня внимательно. Сделаешь все, как скажу, - дам вольную, слово офицера...
Младшему сержанту патрульно-постовой службы Федякину не спалось. Помахивая полосатой палочкой, он прогуливался около будки, в которой кемарил его напарник. Минул уже третий час ночи, и машин на шоссе почти не было. Вдали загорелись огни фар - кому-то посреди ночи приспичило тащиться в Москву. Вглядываясь в приближающуюся машину, сержант неторопливо двинулся ей навстречу. Это был джип - огромный, незнакомой марки, чем-то похожий на знаменитый "хаммер". Федякин в нерешительности остановился.
"Ну его...– смущенно подумал он.– Пусть едет, от греха подальше. Наверняка какие-нибудь братки пьяные гуляют..."
Но джип повел себя странно. Не доехав до поста каких-то пятидесяти метров, он завилял из стороны в сторону, завизжал тормозами и замер, уткнувшись тупой мордой в склон на обочине. У Федякина засосало под ложечкой. Совсем недавно на Симферопольском шоссе пьяная братва расстреляла из "калашей" двух ребят из Подольского батальона. Сержант взял автомат наизготовку и попятился к будке.
В этот момент дверца джипа распахнулась, и из машины вывалился водитель. Он пошатывался и, обхватив голову руками, громко стонал.
"Точно - пьяный..." - решил сержант.
Все так же пошатываясь, водитель обогнул широкий капот своей машины и плашмя рухнул на жухлую придорожную траву. Дальше и вовсе началось такое, отчего у Федякина глаза на лоб полезли.
Мужик катался по земле, бил ее кулаками, выл в голос, рычал, матерился, стонал и снова дико, по-звериному выл... И было в его голосе столько боли, отчаянья и тоски, столько страха, безысходности и горя, что сержанту стало жутко.
Он не выдержал и бросился в будку.
– Серега!– крикнул он спящему напарнику.– Там... там...
– Что?!..– подскочил тот.
Федякина трясло, он молча тыкал пальцем в сторону шоссе. Напарник выглянул в окошко. На дороге было тихо и пусто, если не считать единственной машины на противоположной обочине.
К криво припаркованному джипу возвращался - видимо, облегчив душу, водитель. Грустно покачивая головой, он с явной неохотой сел за руль, и, плавно набирая скорость, джип покатил в сторону Москвы...
Двор перед офисом был залит огнями праздничного фейерверка. К крыльцу одна за другой подъезжали машины. Из них выходили веселые, нарядные люди с цветами, с шампанским, с какими-то подарками. Их встречали Космос и Пчела, принимали поздравления, пожимали руки, обнимались...
– А где же сам депутат?– интересовались гости.
– Он за женой поехал, сейчас вернется, - объясняли друзья.– Вы проходите пока, веселитесь.
Проводив до дверей очередного гостя, Космос зябко поежился:
– Ну где Белый-то? Что-то я замерз... Пчела тут же протянул ему неизменную плоскую бутылочку коньяка.
– На, согрейся.
– Да нет, подожду, - отказался Космос.– Вот депутат приедет, тогда уж и отпразднуем, как полагается.
Пчела сделал глоток и, радостно вздохнув, оглядел залитый огнями двор.
– Слышь, Кос, вот оно счастье-то, да?!..
– Не говори, - рассеянно улыбнулся Космос.
Он думал о Люде, оставшейся наверху, о той радости, которая, наверно, переполняла сейчас ее. Ему было приятно думать, что причина этой радости он...
Во двор въехал еще один автомобиль. Пчела, прищурясь, вглядывался в его темный силуэт.
– А вон, кажись, и Сашка, да?– спросил он.– Не вижу.
– Угу, - кивнул Космос.– Макса тоже бедный, мотается туда-сюда...
Автомобиль, не заглушая движка, остановился метрах в десяти перед ними. Из него вышел Макс. Пчела бросил на Космоса короткий недоуменный взгляд и крикнул охраннику:
– Ты что, один?! А где командир?
Макс, сунув руки в карманы, торопливо шагал им навстречу.
– Он меня отпустил, - ответил он на ходу.– Сказал, они с Ольгой сами приедут.
– Одни? Без охраны?– удивился Пчела.
– Макс, ты че, долбанулся?– нахмурился Космос.
Охранник был уже в двух шагах.
– Ага, - буркнул он.
И в ту же секунду Макс выхватил из кармана руку с ножом. Короткий замах - и широкое лезвие со страшной силой ударило Космоса в грудь. Пчела не успел ничего понять, как получил неожиданный удар по ногам - подсечка. Он рухнул на колени. Мгновенно подскочивший к нему Макс запрокинул ему голову и полоснул ножом по беззащитному горлу. С мучительным хрипом Пчела завалился на асфальт.
Макс отшвырнул окровавленный нож и настороженно огляделся, не обращая внимания на агонизирующие у его ног тела. Спустя мгновение убийца бросился к машине. Джип взревел в полную мощь и устремился прочь.
XXXVIII
По пустынной ночной Москве "роллс-ройс" домчался быстро. Всю дорогу в машине звенел смех, Оля время от времени прикладывалась к бутылке вина, прихваченной из дома. От вина, от пережитого напряжения, от бессонной ночи она вскоре захмелела и начала творить глупости. Оля лезла обнимать мужа, и Саше приходилось вытягивать шею и крутить головой, чтобы увидеть дорогу.
– Сурикова!.. Ты что, мы ж разобьемся!– смеялся он, уворачиваясь от хохочущей Оли.– Да тихо ты!..
Машина уже подъезжала к офису. Оля развернулась на сиденье и почти целиком перебралась к Саше на колени, наглухо перекрыв ему обзор.
– Ладно, приехали уже, целуй жену, карьерист!
Засмеявшись, Саша нажал на тормоз, "роллс-ройс" остановился прямо напротив въезда во двор офиса. Оля внимательно взглянула мужу в глаза и прошептала:
– Ты у меня умница, Сашка.