Последний выстрел (Бригада - 4)
Шрифт:
Артур выдавил кислую улыбку:
– Так-то оно так... Только мне одно не нравится. Белов-то не этот... как его?– Не гуанч. Жахнет по нам из базуки - и сливай масло!
– Не бойся, Артурка, - Каверин, надменно осклабившись, взлохматил приятелю волосы.– Не успеет. У меня все схвачено - Саша Белый не жилец уже. Так что за его здоровье мы пить не будем, - усмехнулся он, снова берясь за бутылку.
К вечеру пьянка в квартире Каверина достигла апогея. Виски, водка и коньяк заглушили страх в их душах. Теперь каждый выпуск теленовостей с сообщением о ночной резне в избирательном штабе Белова перепившиеся приятели встречали очередной порцией скабрезных шуточек и вспышек хмельного куража.
Когда на телеэкране снова появились кадры с места убийства, у подъезда Каверинского дома остановились два джипа. Из одного из них вылезли мрачный как туча Белов и озабоченно поглядывавший по сторонам Шмидт. Затея Саши ему категорически не нравилась, но спорить с ним он не решался.
– У него дети есть?– спросил Белов, стягивая с плеч пальто и раскладывая его на капоте машины.
– Нет.
– Которые окна?
– Пятый этаж, слева от подъезда, - нехотя ответил Шмидт.
– Давай...– протянул руку Саша, не отрывая глаз от горящих окон на пятом этаже.
Вздохнув, Шмидт вытащил из машины пулемет Калашникова, подал его Белову. Тот установил РПК на капоте джипа, передернул затвор и прильнул к прицелу...
– По мнению следственных органов, жестокий и демонстративный характер убийств указывает на почерк организованной преступности, - вещал на экране диктор.– Сам новоиспеченный депутат отказывается от комментариев, его служба безопасности настроена крайне недружелюбно. Пока сложно делать какие-либо выводы о происшедшем. Ясно одно. Демократия в России подверглась очередной атаке сил экстремизма.
Изрядно захмелевший Каверин расхохотался, тыкая черной рукой в экран телевизор.
– Честью клянусь - завтра тигр в зоопарке схавает уборщика, так эти ослы завоют: демократия в опасности!
– И это правильно, - мелко хихикал пьяный в дым Артур.– Этим же... экстремистам только дай шанс...
– Не говори. Зверье!– вовсю куражился Каверин.– Знаешь, Артурка, вот давай выпьем за то, без чего мы никогда не смогли бы прожить.
– За баб не буду, - тут же помотал головой Лапшин.– Суки они все...
– Да не за баб! А за то, чему мы посвятили свои горячие сердца, старательно изображая душевный подъем, Каверин поднял стакан: - За демократию и законность!– с ернической проникновенностью воскликнул он.
– Но пасаран!– выкрикнул Артур.
И в этот момент разбитые пулями окна с невероятным грохотом обрушились на пол. Каверин мгновенно юркнул под диван, а Лапшин, пронзительно завизжав, шустро заполз внутрь камина. С улицы доносился оглушительный треск пулемета. Пули, ударяясь в потолок, рикошетили от него в разные стороны, вонзались в пол, в стены, круша все на своем пути. Вдребезги билась посуда, разлетались щепки от мебели и крошки штукатурки. Вдруг стрельба оборвалась, в квартире наступила мертвая тишина.
Из зева камина выполз ошалевший Артур и потрясенно пробормотал:
– Бли-и-ин... Хорошо, что не из базуки!..
Следом поднялся Каверин. Он бросился к окну и увидел, как от дома стремительно отъезжали два джипа. Володя обернулся и окинул взглядом разгромленную гостиную. И первое, что ему бросилось в глаза, простреленная в трех местах - прямо поперек груди - белая черкеска на его парадном портрете.
XLV
Белов вернулся домой поздно, Ваня уже спал. Ольга, с припухшими от слез глазами, разогрела ужин и присела напротив мужа, наблюдая, как он ест. Впрочем, аппетита у Саши не было. Опустив голову, он вяло ковырялся в тарелке и тягостно молчал.
Оля ждала от него хоть каких-нибудь объяснений случившегося, но, судя по всему, обсуждать убийство друзей Саша не хотел. Тогда она начала разговор сама.
– Тебя весь день в новостях показывали.
– Что говорят?– равнодушно поинтересовался Саша.
– Ну, депутат, тра-ля-ля...– уклончиво ответила Оля.
Саша бросил на жену быстрый взгляд и накрыл ее ладонь своею.
– Оль, не бери в голову, - попросил он.
– Как не бери?– Ольга задумчиво покачала головой.– У нас с тобой Ванька. Хвостик у нас...
– Как он?
– Нормально. Кашлял с утра, потом вроде тьфу-тьфу-тьфу...
Вздохнув, Саша отодвинул почти нетронутую тарелку.
– Спасибо. Чаю сделай.
– Сейчас.
Поставив тарелки в мойку и включив электрочайник, Оля вернулась к столу. Саша закурил, задумчиво пуская дым под свет лампы.
– Саш, а это правда Макс?– вдруг спросила Ольга.
Белов промолчал, ему пока нечего было ответить.
– Просто он сколько лет рядом был, - пожала плечами жена.– Меня возил, и в Штатах за нами приглядывал... Непонятно это.
Белов затушил сигарету и, вставая со стула, попросил:
– Оль, завари того, с листочком. И покрепче. Я в кабинете.
Саша, ссутулившись, вышел. Ольга молча посмотрела ему вслед и опустила голову. У нее на глаза вновь навернулись слезы.
* * *
Как поступить? Вот вопрос, на который предстояло ответить Белову этой ночью.
И друзья, и враги в один голос твердили ему - отступись, не пори горячку, не губи сам себя. В их словах, без сомнения, был резон. Причем, последовать этим советам - вовсе не означало, что убийство друзей можно оставить безнаказанным. Нет, Белов должен был лишь переждать, не лезть на рожон и организовать дело так, чтобы иуду Макса нашли и уничтожили другие.
Именно так на его месте поступили бы многие. Так, вероятно, поступил бы и он сам, если бы причиной для мести не были бы Космос, Пчела и Фил...
В памяти Саши одна за другой всплывали картины минувшего. Он перебирал их как старые фотографии и думал, думал...
И вдруг в какой-то момент его, как плеткой, стегануло внезапное раскаянье. Что это с ним? Да как он смеет еще раздумывать?
Разве раздумывали Фил с Пчелой, когда шли с ним под пули на встречу с Лукой?! Разве раздумывал Космос, спасая его от ножа Мухи?! Разве они хоть раз дали повод усомниться в своей верности и преданности ему?! Нет, это он, Белов, случалось, выдумывал эти поводы! Это он сам плел, бывало, вокруг них липкую паутину подозрений и недоверия!..