Последний выстрел (Бригада - 4)
Шрифт:
– Ненавижу, сука...
Скрипнув зубами, Саша скомкал фото и запихнул его в рот убийцы. Он поднялся на ноги и трижды выстрелил в грудь своего врага. Макс вздрогнул, выгнулся дугой и замер. А Белов уже шагал к лестнице на второй этаж.
А там в это время взбешенный Каверин отчитывал нерадивого прораба.
– Это оранжерея? Михалыч, это - оранжерея?!..– грозно надвигаясь на несчастного строителя, кричал Володя.– Это херня, а не оранжерея! У тебя по проекту что здесь было? Финское обогреваемое стекло! А у тебя что?
– Субподрядчики подвели...– виновато бубнил прораб.
– Субподрядчики?!– пуще прежнего взвился Каверин.– А грязь из бассейна я когда говорил убрать?! Гидроизоляцию проверил?! Через неделю будем ставить насосы - ты о чем думаешь?!
Чутко прислушиваясь к разговору, Саша осторожно поднимался по лестнице. На глаза попалось пустое ведро из-под краски - он поднял его.
Белов вышел на второй этаж. Голоса раздавались откуда-то справа. Он сделал еще пару крадущихся шагов, вплотную подойдя к углу. Перехватив ведро поудобнее, он швырнул его далеко вперед и в сторону. И в тот момент, когда оно с грохотом обрушилось на пол, Саша выскочил из своего укрытия.
Каверин мгновенно юркнул за спину охранника, тот схватился за пистолет, но Белов уже жал на курок. "Магнум" дважды вздрогнул, выпуская пули, - и охранник грузно осел на пол, оставив своего босса без всякой защиты.
Белов мельком взглянул на оторопевшего прораба и коротко указал ему пистолетом в угол. Насмерть перепуганный строитель тут же шмыгнул туда и, прикрыв руками голову, присел на корточки.
Каверин и Белов остались одни - глаза в глаза.
Саша, не опуская пистолета, направленного в лоб врага, двинулся вперед. Бледный, как мел, Каверин отступал, пятился, беспомощно озираясь по сторонам. Наконец он уперся в перила, ограждавшие галерею второго этажа. За его спиной был высокий обрыв с котлованом бассейна внизу.
Не произнеся ни слова, Белов вплотную приблизился к Володе. Ствол "магнума" почти уперся ему в грудь. Спасения не было. И тогда Каверин одним молниеносным движением сорвал с головы каску, ударил ею по пистолету и тут же рванулся в сторону.
Вряд ли это можно было считать попыткой спастись - скорее это был жест отчаянья. Белов без труда удержал свой "магнум" в руке и хладнокровно выстрелил в спину убегавшего Каверина. Володя рухнул на спину, как подкошенный.
Затворная рама "магнума" замерла в заднем положении - пистолет был пуст. Саша вставил новую обойму и пуля за пулей - всю без остатка - садил в мертвое уже тело Каверина - бешеного шакала, отравившего ему жизнь.
Все было кончено. Но Белову показалось этого мало. Он взял Каверина за ноги и подтащил его к перилам. Не без труда перевалив через них труп, он столкнул его вниз. Тело Владимира Евгеньевича Каверина рухнуло на дно котлована его торгового комплекса. Секундой позже оттуда донесся глухой звук удара о землю.
Белов повернулся к прорабу, окинул мрачным, тяжелым взглядом его скорчившуюся в углу фигуру. Прораб, не мигая, смотрел на него круглыми от ужаса глазами. Вдруг Саша едва заметно усмехнулся и поднес к губам палец. Прораб, не веря своему счастью, тут же кивнул и с готовностью повторил его жест.
Достав платок, Саша тщательно протер "магнум", швырнул его вниз и, не оглядываясь, направился к лестнице.
LI
Выехав из ворот Мосфильма, Киншаков свернул направо. Метров через триста он притормозил. К его джипу стремительно подошел парень в невзрачной курточке и бейсболке, надвинутой на самые брови. Это был Белов.
– Привет, - буркнул он, усевшись рядом с Киншаковым.
– Привет, - кивнул тот, трогая машину.
– Спасибо тебе, Саш, - повернулся к водителю Белов.– И Славе, и ребятам спасибо - клевый трюк.
– Сам-то видел?
– Видел, я же сзади в машине сопровождения ехал.
– Заметь - с одного дубля, - мельком улыбнулся Киншаков.– Валерка Филатов, царство ему небесное, о таком трюке мечтал. Так что считай - это тебе от него подарок. Кстати, если покопаются - могут сообразить...
– Да кому это сейчас надо!..– поморщился Саша.
– И куда ты теперь - в подполье?– искоса взглянул на Белова каскадер.
– А меня нет, - мрачно глядя прямо перед собой, произнес Белов.– Я мертвец.
После этих слов оба замолчали. А возле Университета Саша попросил остановиться.
– Тебя подождать?– спросил Киншаков.
– Нет, Саш, - покачал головой Белов.– Дальше я сам. Прощай.
– Прощай, - протянул ему руку Александр.– Будет трудно... Ну, в общем, ты понял, да?..
Саша кивнул, выскочил из машины и быстро скрылся за деревьями.
В это время Оля с Ваней в Шереметьеве проходили регистрацию на рейс Москва - Нью-Йорк. Ольга, в нелепом черном парике, с чересчур ярким, совершенно не идущим ей макияжем, нервничала. Но не из-за липовых документов - это ей было не впервой. Она переживала за Сашу.
Муж велел им прибыть в аэропорт заранее и как можно быстрее пройти паспортный контроль, чтобы обезопасить себя от возможных неожиданностей. Сам Саша обещал приехать в самый последний момент. Именно по этой причине из-за того, что она не знала, где он сейчас и что с ним - на душе у нее было неспокойно.
Регистрация прошла без сучка без задоринки. Переступив условный рубеж отечества, Ольга с Ваней устроились в зале и стали ждать Сашу...
В этот теплый и тихий майский вечер на смотровой площадке Воробьевых гор было многолюдно. Но Белов не замечал веселой, говорливой толпы. Со всех сторон он был окружен людьми - и в то же время оставался один. Один как перст.
В его памяти отчетливо и ярко предстало раннее утро далекого восемьдесят девятого года. Космос, Фил, Пчела - тогда все они были вместе. Он вспомнил клятву, которую они давали друг другу здесь, на Воробьевых горах, и его сухие губы сами собой зашевелились, повторяя те священные слова:
– Клянусь... что никогда... что никогда никого из вас... я не оставил в беде...– шептал Саша.– Клянусь всем, что у меня осталось...
Саша опустил руки на прохладный гранит парапета. Он смотрел на величественную панораму древней столицы, но видел только бесконечно дорогие лица друзей. В его влажно поблескивающих глазах застыла вечная печаль и боль.