Последний жрец богини Лу
Шрифт:
Сейчас же Лу посчитала, что я смеюсь над ней, над ее положением и тем, кто она такая. А кроме того, что она была женщиной, Лу еще была и богиней, о чем я, дурак, как-то забыл и расслабился.
Так что в этой ситуации мне пришлось метафорически воспользоваться правилом водителей, хотя прав у меня нет: выкручивай руль в сторону заноса. В моем случае, мне надо было показать, что я был искренен.
— Богиня Лу… — Говорить из-за давящего невидимого ошейника было уже тяжело, так что я скорее сипел, — пожалуйста, прими от меня в дар эту пищу и питье.
И поклонился
Я понимал, что слов недостаточно, так что начал усиленно искать в себе правильные чувства. Что Лу — настоящая богиня, хотя еще вчера вечером примерно в это же время я был лютым атеистом и скорее поверил бы в макаронного монстра, чем в бога. Что я не хотел ее оскорбить или насмехаться над ней и что я ее на самом деле уважаю.
Когда перед глазами уже запрыгали черные точки, которые предвещают скорую бесславную смерть от удушья, мою руки опустели, а давление ошейника ушло.
— Я с радостью принимаю твой дар, Антон.
Несколько минут я так и просидел со склоненной головой, боясь поднять на Лу глаза. Да, дошутился, чуть не придушили взглядом, в буквальном смысле. Когда я все же решился взглянуть на Лу, она уже доедала свой бутерброд и принюхивалась к содержимому баночки из-под йогурта.
— Это же что-то другое, так? Из той, большой бутыли?
— Да, моя богиня.
— Что?
— Пиво, — пожал я плечами, — когда заклинание Матери выдернуло меня сюда, к тебе, я шел домой и планировал отлично провести время в компании этого напитка.
Глаза Лу игриво блеснули и она сделала глоток.
— Сойдет, хотя и какое-то странное.
Все это время Илий не издавал ни звука, но как только услышал о пиве, его глаза зажглись огнем предвкушения, как если синяку поутру показать полный похмельный стакан.
Я оставил свои мысли о старике при себе, и просто протянул причитающуюся ему долю. После бутерброда я все же извлек из рюкзака одну из двух имеющихся упаковок арахиса, поделился своим пивом с богиней и показал Лу, как пьют этот пенный напиток в другом мире.
В целом, неплохо посидели, могло быть и хуже.
Остальные дни прошли, как и предыдущие, за вычетом кормежки. Когда мои запасы подошли к концу, и мы съели все, кроме неприкосновенной упаковки арахиса, которая могла храниться почти вечно, мы перешли на запасы Илия и Лу. Если бы не мой пивной животик, в котором было достаточно жирка, да и небольшой бонус первых дней, когда мы ели курицу и черный хлеб, я бы просто упал в голодный обморок. Благо, по пути нам подвернулась небольшая деревенька, в которой Илий смог прикупить пару луковиц и моркови за те два медяка, что нашлись на дне его котомки, а я выменял немного солонины и лепешку хлеба на одну из бутылочек от йогурта. Очень уж мужика впечатлила такая легкая и прочная тара.
Я конечно сказал ему, чтобы он не бросал бутылку в костер, не резал и слишком сильно не закручивал, но в целом, если обмазать крышку воском, в ней можно было что-нибудь долго и упорно хранить. Практически уверен, что буквально через пару дней он сорвет резьбу или сломает крышку, но мне было уже плевать: у меня освободилась полторашка, в которую я при
Но все рано или поздно заканчивается, как и наша пешая прогулка. На седьмой день впереди замаячили очертания домов и деревянных стен, и я понял, что вот он — Сердон. Первый город, который я увижу в этом мире.
Глава 3. Безнадега
Когда мы вошли город, о котором Илий отзывался, как о достаточно крупном и активном населенном пункте, я осознал, в какую… передрягу попал.
По ощущениям Сердон был просто крупным селом, которое обнесено частоколом. Земляные дороги и улицы, кое-где разбитые колесами и лошадиными копытами в грязное месиво, редкие прохожие в серых и непримечательных одеждах, пара заплывших с перепоя стражников у городских ворот. Застройка была, в основном, деревянная, одноэтажная, хотя ближе к центру виднелось несколько двух- и трехэтажных строений. Видимо, жилье более обеспеченных людей и городская управа.
Чуть расспросив Илия и Лу, я понял, что изначально неправильно оценил размеры Сердона. Да, внутри частокола, который мог защитить только от какой-нибудь банды оборванцев, но уж точно не от обученной армии, жили торговцы, лавочники и прочий мастеровый люд. При этом в радиусе десяти лиг вокруг Сердона было множество небольших деревень и несколько крупных сел, в которых обитало еще до пяти тысяч человек. В итоге Сердон был центром небольшого района, в который стекались люди со всех окрестностей, чтобы поторговать, найти работу или работника, выпить эля или пива, просто посидеть с соседями в местных кабаках и поделиться последними сплетнями.
Кабаки, кстати, были весьма популярны. Какие еще развлечения у простого человека? Выпить, поесть и рассказать, как дочка старосты из соседней деревни понесла от баронского дружинника, а того и след простыл. Сплетни и слухи были пищей этой земли. Сплетничали и общались все: торговцы расспрашивали покупателей о новостях, все лавки в кабаках занимали разношерстные компании, разговаривали просто стоя на улице. Было в городе и много женщин, которые либо пришли по делам, либо вместе с мужьями — тоже посидеть за кружкой пенного и пообщаться со своими товарками из соседних поселений.
Вопреки ожиданиям, по улицам не сновала босоногая оборванная ребятня, как я того ожидал от средневекового поселения. Возможно, такое было бы допустимо в какой-нибудь деревне, но тут проживали, в основной своей массе, торговцы и ремесленники, так что все отпрыски были при деле или хотя бы под присмотром. Вон, прямо сейчас мимо меня пробежал пацаненок лет восьми, явно с каким-то поручением.
Пропуская крестьянскую телегу, мы отошли в сторону, прижавшись к стене какого-то дома с окнами, затянутыми бычьим пузырем, и я крепко задумался, что же делать дальше.