Последний знаменный
Шрифт:
Виктория помрачнела:
— После чего?
— После победы доктора Суня.
Она тоже села, плечом к плечу с ним.
— Скоро?
— Как только вдовствующая императрица умрет. Теперь уже скоро. Ей семьдесят два года, и мы слышали, что здоровье ее день ото дня хуже.
— Тогда почему вы должны ждать ее смерти? Вы так боитесь эту старую женщину?
Тан не обиделся:
— Когда она умрет, возникнет неразбериха.
— Разве император Гуансюй не возобновит свое правление?
— Он будет обязан сделать это, — согласился Тан. — Но император не правил страной около десяти лет, все это время он был в основном узником. Как я уже сказал, возникнет неразбериха. Доктор Сунь считает, что тогда может наступить подходящее для нас время. Мы должны быть готовы, и нам понадобится твоя помощь.
Она повернула голову:
— Так это единственная причина, по которой ты пришел ко мне?
Он обнял ее за грудь и притянул на кровать:
— А ты не думаешь, что я бы пришел к тебе раньше, если б мог?
Она вздохнула. Он был с ней, и только это имело значение.
— Какую помощь я могу тебе оказать? У тебя новый тун?
— Здесь на побережье слишком опасно. Мы намерены создать наш штаб бассейна Янцзы в Ханькоу. Ты была когда-нибудь там? Дом Баррингтонов имеет там склады.
— Да, была, правда, много лет назад. Ты хочешь, Чтобы я отправилась туда снова? А ты будешь там?
— Когда придет время.
— И когда оно придет?
— Как только мы будем готовы. А для этого нам нужны оружие и боеприпасы. Современные винтовки. Пулеметы. Мы хотим, чтобы ты их приобрела для нас. Вряд ли ты сможешь достать пушки. Их мы захватим сами. В Ханькоу есть арсенал. Если мы овладеем им, у нас будут неограниченные запасы оружия. Но прежде нам нужны винтовки и пулеметы, чтобы взять арсенал.
Виктория оторвалась от его груди, взглянула в лицо:
— Как же я куплю винтовки и пулеметы?
— Дом Баррингтонов ввозит многие товары. Почему бы ему не импортировать оружие и боеприпасы?
— У меня нет такой возможности. Разве что я стану хозяйкой Дома.
— Ты попросишь своего брата.
— Просить его бесполезно. Роберт больший приверженец Цинов, чем был даже мой отец.
Глаза Тана утратили свой блеск.
— Надо так понимать, ты отказываешься помочь нам?
— Ради Бога, Тан, неужели я отказалась бы, если могла? Да мне стоит только упомянуть об этом, даже произнести твое имя при Роберте, как нас всех постигнет катастрофа. В том числе и доктора Суня.
Его руки безжизненно упали.
— Жаль. — Он мягко отстранил ее от себя, поднялся и начал одеваться. — Я должен идти, пока твой брат не обнаружил, что я здесь.
Она смотрела на него, полная разочарования. Он вернулся, но не любить ее, а добиться помощи. Теперь же, когда она не может ему помочь, он собирается уйти, и она никогда не увидит его вновь. А не будет ли это счастливым избавлением? Он не любит ее. Он видит в ней только средство достижения своих целей. Но она — Виктория Баррингтон. Могла ли она позволить обращаться с собой, как с мусором, человеку, которого ее брат даже не впустил бы через парадный вход?
Но этого человека она когда-то любила, а возможно, будет любить всегда. Он отец ее ребенка, и это главное. Тан уже оделся.
— Не выходи из дома пятнадцать минут. — Даже покидая ее, он продолжал командовать.
Она глубоко вздохнула. Помочь ему означало принести почти невероятную жертву. Но разве тринадцать лет жизни не были такой жертвой? А помочь ему, значит, быть рядом с ним, если она правильно поняла. Он был уже у двери.
— Подожди, — сказала она. — Я достану тебе твои оружие и патроны.
Он обернулся:
— Ты же только сейчас сказала, что не можешь.
— У меня два брата.
— И младший поможет тебе? Мы слышали много плохого об этом твоем братце.
— Он мне поможет, — пообещала Виктория.
Тан вернулся к ней:
— Тогда слушай. Оружие и патроны необходимо доставить в Ханькоу. От тебя требуется направить туда надежного человека, который проследил бы за их прибытием и хранением, пока мы не заберем. Как только оружие будет там, сообщи мне.
— Ты будешь в Ханькоу?
— Я буду неподалеку.
Виктория облизнула губы:
— Я помогу тебе при одном условии, Тан.
— Ты будешь мне ставить условия?
— Если ты хочешь получить оружие, то да.
Несколько секунд он смотрел на нее. Затем спросил:
— Какое твое условие?
— Я доставлю оружие в Ханькоу лично. Сама прослежу, чтобы вы могли им воспользоваться. Но я тоже останусь в Ханькоу. Я хочу быть с тобой. Что бы ни случилось, после того как оружие будет у вас в руках, я хочу быть с тобой.
Он нахмурился:
— Виктория, когда мы получим оружие, то сразу начнем войну с Цинами. Многие будут убиты. Возможно, погибну и я.
— Именно поэтому я и хочу быть с тобой.
— Но и тебя могут убить.
— Мне это не страшно.
— Нам придется скрываться в горах, предстоит жизнь, полная тягот.
— И этого я не боюсь.
Он взглянул на ее прекрасное бело-розовое тело, безупречные ухоженные руки. И осознал, возможно впервые, силу ее желания.
— Ты никогда больше не увидишь свою семью.
— Я ничуть не сомневаюсь, что увижу мою семью, — возразила она. — Когда мы победим и Цины будут свергнуты, а мы войдем в Пекин и Шанхай.
— Но если мы не свергнем Цинов, то тебя, не исключено, ожидает публичная казнь. Даже брат не сможет спасти твою жизнь. Если тебя обвинят как агента гоминьдана.
— Ты не веришь, что мы победим, Тан?
— Конечно, верю. Но следует быть готовым к любому исходу.
— Ты и так готов. А теперь прими мои условия, и я добуду тебе оружие.
У Пин низко поклонилась своему хозяину.