Последний
Шрифт:
– Ты выходил? Я не слышала.
– Я отвязал лошадь этому дураку.
Александра невесело рассмеялась. Мир увидел, насколько она стара, словно кто-то разом добавил ей десяток лет. Сейчас перед ним сидела изнеможенная пожилая женщина, умудренная опытом и долгими годами жизни, некогда бывшая великим ученым, а теперь, выброшенная на обочину жизни, ставшая крестьянкой без всякой возможности вернуться обратно. Жизнь ломала её, связывала по рукам и ногам, но не смогла сломить волю и жажду знаний.
– Забавно, – без явных эмоций сказала она. – Он на секунду потерял самообладание. Глупец, до сих пор думает, что наш мир плоский, как его ум. Он даже не представляет, что говорит.
– Я все слышал.
– Слышал?! – рука дрогнула, и зернышко выпало из рук.
– Что теперь с нами будет?
– Не знаю… Возможно, нам придется переехать.
– Он сказал, что ты создала меня, – едва выдавил из себя Мир. Его трясло от напряжения. Он даже не поверил, что смог спросить, но что-то внутри говорило ему, что такие вопросы нельзя откладывать. – Это правда?
– В каком-то смысле, да. Я же твоя бабушка.
– У меня не было родителей? – его голос дрогнул.
– Что?! – она удивилась и на секунду потеряла дар речи. – Да что ты такое говоришь? Конечно же, были. Этот глупец и догматик ничего не знает о жизни. И ты туда же. Не ожидала от тебя. Честное слово, не ожидала…
Миру стало нестерпимо стыдно. Что за глупый вопрос? Расстроил и без того взволнованную бабушку.
– Извини, я не подумал. Глупо как-то.
– Да уж, это точно. Подумал бы, так не говорил бы такой глупости…
Александра выглядела печальной. А чему радоваться? Спокойной жизни приходил конец. Скорее всего, придется уезжать как можно дальше. Церковная бюрократия, конечно, неспешна, но что касается вопроса еретиков, скора на расправу. Никто и глазом моргнуть не успеет, как двое отшельников станут опасными преступниками.
– Сборы начнем завтра. Я надеюсь, Вицлав сдержит свое обещание и отдаст нам твой паспорт. Деньги ему должны помочь вспомнить об обязанностях. Мы уедем с тобой, и в деревне будет спокойней. Ему сплошная выгода.
Александра поднялась. Мир видел, что она хотела сказать еще что-то, но не решалась. Кажется, она решает вопрос, не связанный с церковным конфликтом.
– Мир, – твердо сказала она, очевидно придя к выводу. – Ты уже взрослый. Я не могу не замечать, какие вопросы ты задаешь. Я бы хотела с тобой поговорить. Знаешь, в чем-то Крарта прав.
– Прав? – удивился юноша.
– Да, он, конечно, тупоголовый, но все-таки кое-что обо мне знает. Мы уже встречались раньше.
– Да, я заметил, – признался Мир. – Это он изгнал вас?
– Не то чтобы именно он, но Крарта курировал наше отделение в Академии. Я была биологом, пыталась понять связь между поколениями растений, животных, математическую связь. Мои опыты подтвердили ее. После того, как я опубликовала свои работы, меня изгнали из Академии, а затем мною занялась церковь, – Александра ненадолго замолчала, погрузившись в воспоминания. – Но поговорить я хотела не о моем прошлом.
– А о чем?
– Как думаешь, – она лукаво улыбнулась, – я похожа на колдунью?
– Нет, – растеряно ответил Мир. – Что здесь такого магического? Я же сам отбирал зерна и все видел. Обычная математика.
– Нет-нет, я не об этом, но Крарта прав. Я же немножечко колдунья.
– Колдунья?.. – эхом прошептал он, не веря своим ушам.
Как завороженный Мир сел за стол. Внутри все трепетало от нетерпения, но юноша боялся заговорить. Пожалуй, ничего более необычного он даже и вообразить бы не мог. Бабушка колдунья? Его бабушка? Но ведь все колдовство – не более чем глупая выдумка! Услышать такое от Александры – от кого угодно, но только не от нее…
– Да, – Александра хлопнула ладонью по столу, – и день подходящий. Я тебе никогда не рассказывала, но немножечко колдовать умею. Смотри.
Бабушка подняла ладонь. На столе лежал серебристый шарик размером с горошину. Он выглядел очень мягким, добрым, теплым, если не сказать большего: шарик казался живым.
Глава 2
Фиш являлся первым свободным трейдером Новы. Теперь уже мало кто помнил его настоящее имя. Все звали его – Фиш. Это прозвище он заслужил за ловкость и быстроту, с которой расставлялись его сети. Как у любого свободного трейдера, у него в запасе всегда находились пара-тройка трюков, способных удачно провернуть сделку.
Забавно, но жители Золотого Города с легкостью принимали даже самые невыгодные условия, а затем прибегали и просили отменить ее, на каком-то основании полагая, что он, Фиш, с ними согласится. Настолько нелепой выглядела ситуация. Думать надо, думать! Неимоверная глупость и наивность горожан поражала. Кто-то сказал «обман»? Но помилуйте, что вообще такое обман? Никто не обещал, что более дешевая газовая горелка будет работать те же пять лет, как ранее произведенные в городе. Обман – не более чем слово, за которым стоит недальновидность, а причем здесь трейдер? Да, все-таки жители города были очень глупы и ничего, кроме презрения, не заслуживали.
После года активного переселения, поток колонистов иссякал, промышленность набирала обороты, а все эти хитросплетения игры в идеологию не увлекали его с самого начала. За тридцать лет участия в проекте «Нова», он понял главное: каждый сам по себе, а кто думает иначе – просто глупец. И в один прекрасный день, ему пришла мысль: заниматься распределением прибывающих из Города грузов не его призвание. За работу он не получал заслуженного уважения, а ведь еще в студенчестве его рассказы расходились среди друзей и сокурсников гораздо быстрее тяжелых и скучных томов энциклопедий. Идеи сформировали небольшой клуб, который вошел в состав мало кому известной тогда организации. Впрочем, это было давно. Тогда Фиша звали как-то иначе, да и был он совершенно иным человеком. От былой наивности не осталось и следа. Теперь он точно знал, куда движется мир. Главное сейчас, удержаться на гребне новой волны.