Последний
Шрифт:
Я стоял и смотрел на этих детей — сколько бы им ни было лет, по сравнению с перворожденным они дети — и не знал, что сказать. Похоже, выбор, перед которым меня поставил тот волк у портала, это неединичный случай. Придется решать, чего я хочу: выполнять приказы Наори, чтобы Янка была в порядке, или помогать неизвестным, в надежде, что они придут и освободят нас раньше, чем доконают люди или произойдет «несчастный случай».
— Он никого не уничтожил! Найт? — выдала мою тайну Янка, заглядывая в глаза. Лису явно обеспокоил
— Это правда? — с надеждой уставились на меня пять пар глаз.
Поморщился досадливо: вот он минус близких отношений с женщиной. Я бы еще сто раз подумал, а стоит ли признаваться, а теперь что?
— Правда, — сказал спокойно, глядя в глаза волку. В этой группе волк главный, значит, и переговоры ведем с ним. Прежде чем иные успели произнести еще хоть слово, попросил, — расскажите мне, что произошло за последние пять лет.
— А разве она не… — непонимающе переводил взгляд Корад с меня на Янку.
— Нет, — отрезал резко, внутренне напрягаясь. Ну не объяснять же этому молокососу, что рядом с лисой не до расспросов.
Судя по смешкам, остальные были сообразительнее.
Ну что сказать, не так уж много я пропустил.
Разрушив гнездо, люди почувствовали себя абсолютно безнаказанными. Постепенно расширяя круг владений, они уничтожали все отличное от человека, причем не только монстров, но и разумных существ. Тех, кто мог достаточно долго держать себя в человекообразной форме забирали в институт. Попутно вырезали тех, кто, по их мнению, не был пригоден для дальнейшего использования. Уничтожались опасные, взрослые и сильные особи, старики, дети, беременные женщины.
Чем больше рассказывал волк, тем сложнее было сдержаться. В какой-то момент пришлось даже отступить немного, чтобы не давить своими эмоциями на мелочь. Мои манипуляции проводили подозрительными взглядами, но промолчали.
Вампиры могут иметь детей, настоящих детей, только от перворожденных. То есть, в моем гнезде может появиться младенец исключительно у моей невесты.
В тот год невесты не было. Вампирши, не способные родить, безумно любят детей. Даже в человеческие поселения ради них готовы летать и проводить там много времени. Очень много времени.
Это было второе мое гнездо. Сиан, одна из высших, принесла младенца. Мать его умерла в родах, а больше никто за ребенком глядеть не собирался.
Кажется, это были худшие двадцать лет жизни. Все женщины гнезда словно сошли с ума. Носились по очереди с этим человечком и впадали в бешенство, стоило как-то не так себя повести. Даже на меня однажды набросились. До сих пор не понимаю, что «не так» сделал.
Женщины были рады — я не мог спать: крик, плач, затем смех и снова крик, а потом ребенок вырос. Нашел невесту среди людей и ушел.
Это был следующий невыносимый год жизни — в гнезде царил траур. Затем подросший человечек приехал со своим ребенком…, и я взвыл.
В тот же месяц началась война с оборотнями, и скоро гнездо прекратило свое существование, как и все его населявшие, но это не суть. Дело в том, что вампиры, вроде как самые страшные существа этого мира, никогда не подняли бы руку на ребенка, а люди…
Водяной рассказал и свою историю. Люди осушали озера, запруживали реки, после чего так же осушали оставшийся без подпитки участок. Затем туда шли военные.
— Что мы могли сделать на суше? — горько рассказывал Бурал, — некоторые даже сопротивляться не могли. У них и ног-то нет. Водяницы разозлились, — голос его стал тихий и тоскливый, — их всех перебили.
— Прости, — только и смог проговорить. Душу скручивала жалость к этому существу.
Водяницы, женщины водяные, в спокойном состоянии похожи на мужчин, то есть людей, внешне. В гневе же оборачиваются страшными змееподобными тварями с четырьмя щупальцами, и немаловажная деталь — дети у водяных появляются примерно раз в сто лет, при этом мальчишки слишком редкое явление даже при такой низкой рождаемости. Бурал сказал ему двести семьдесят семь. Имея минимальные знания, можно посчитать, что ребенок у водяного был. И раз его нет рядом, то остался тот с матерью.
— Я уже почти смирился, — горько улыбнулся Бурал.
Стиснув зубы, я уставился в стену, чтобы не сорваться. Когда же утихнет ненависть к этим людям. Сможет ли она когда-нибудь угаснуть? Ведь каждый день, каждый час, даже слово подпитывало ее такой пищей, что жить на ней чувство могло годы.
— Найт? — позвала лиса, заметив это состояние.
— Ничего, — попытался улыбнуться, но судя по скептическому выражению на ее мордашке, не сильно в этом преуспел. — Мне нужно подумать, составишь компанию?
Теперь моя улыбка была искренней.
— Идем, — потерлась носом о плечо Янка.
— Извините, я должен обдумать все сказанное, — слегка склонив голову, попрощался с командой Корада. Нужно было немного отдохнуть от эмоций, своих и чужих.
Иные со смешками пожелали удачи в мыслительном процессе. Внимания старался не обращать, внутренне поминая шутников последними словами. Но стоило отойти шагов на пять, волк окликнул:
— Вампир?
— М-м? — остановился, но оборачиваться не стал, только голову чуть повернул.
— У нас в команде недостача. Не хочешь присоединиться?
Пришлось, все же, повернуться к нему.
— Я за, волк, но не факт, что они позволят, — указал я пальцем в потолок.
— Это я беру на себя, — кивнул Корад и мы с лисой, наконец, покинули зал.
Сопротивлялся ли Наори, не знаю. Меня он вызвал следующим вечером. Какое-то время ходил по кабинету и расспрашивал о делах, изображая доброго дядюшку. Когда же понял, что играть в это мне неинтересно, остановился, опалив взглядом, и грубо проинформировал о новом назначении.