Последняя банши. Красная свадьба
Шрифт:
Глава 16
Это сводило с ума. Он брал меня грубо, примитивно вдалбливаясь раз за разом, и пару минут спустя менялся на глазах, превращаясь в самого заботливого любовника в мире. Покрывал тело поцелуями-бабочками, что все равно обжигали кожу, прикасался так, словно пытался запомнить путь от впадинки между ключицами до ямочки под коленкой. После резко разворачивал, укладывая на живот и вдавливая лицом в белизну подушек, со страстным рыком доказывал свое право на тело.
Я металась, ускользая, но он хватал, рвал, дергал, приковывая меня к себе, приколачивая взглядом, обматывая шею
Ненависть кипела вокруг, раскаливая воздух добела. Не акт любви и даже не страсти, а пламенной ярости, что словно тягучая лава перекатывалась внутри нас. И я все еще была жива. Сейчас я ненавидела богов, за то, что продолжала дышать. Мне было бы проще задохнуться своей ненавистью и умирать с улыбкой на губах, наслаждаясь последними минутами гнева и разочарованием Великого. Но я продолжала втягивать опаляющий воздух. А значит, он получит то, чего хочет.
Мне стало до зубного скрежета грустно от того, скольких моих сестер он брал вот так. Не спрашивая, не ища взаимности или хотя бы принятия. Он желал посадить свое семя и сейчас, осознавая, что я пережила его огонь, он, придавливая своим телом, сминал меня в руках.
Тело болело, кожа горела огнем, и я мечтала о душе, что делал для меня Август, вспоминая его добрым словом. Волосы влажные от пота разметались по подушке, затягивая в усталую дрему, но я через силу открывала глаза, с каждым морганием заставляя себя выждать время.
Великий откинулся на спину, раскинув руки и тяжело дышал, отодвинувшись от меня на расстояние.
— Можешь принять ванну. После возвращайся в постель, и продолжим.
— Мы не продолжим, пока ты не объяснишь, зачем ты сделал, то, что сделал.
Он в секунду оказался сверху, нависая на вытянутых руках:
— Ты ставишь мне условия? — Голос не сулил ничего хорошего, но теперь я точно знала — у меня есть то, что он хочет.
— Да. Можешь считать так.
Сильные пальцы опустились на мою шею и легонько сжали.
— Я раздавлю тебя как мошку.
— И останешься не с чем. Столько времени зря из-за одного порыва ярости? Уверен?
Он думал, рассматривая мое лицо, и видимо взвесив все за и против, продолжил:
— Мне нужен наследник. Это очевидно. — Он переместил ладонь с моей шеи на грудь и по-хозяйски начал мять сосок, растирая его между пальцами.
— Что будет со мной после?
— Все зависит от тебя. Если не будешь делать глупостей, станешь полноправной королевой. А будешь пытаться сбежать, или убить меня — запру в темнице до конца твоих дней. Родишь мне наследника и сгниешь в казематах.
— То есть шансов никогда тебя больше не видеть, у меня нет?
— Никогда и не было. — Он поцеловал-укусил меня за шею, склонившись и обдав кожу жаром.
— Сколько их было? — Спросила я, имея в виду количество моих сестер, умерших в его постели, не сумев принять огонь и пережить его.
— Много. Единицы доживали до утра. Даже такие суккубы как вы не могли пережить ночи со мной. — Он продолжал покусывать меня, спустившись к плечу, раздвигая мои ноги в стороны. — Я перепробовал тысячи способов. Ставил блокираторы, одевал ошейники, поил их эликсирами, все без толку. Они буквально сгорали у меня в постели. — Я закусила губы, чувствуя, как мужчина медленно поглаживает пальцами раскрытые, припухшие лепестки. — Мне нужна была сильная особь, которая сможет напитать себя моей силой, при этом сбавив мой напор, от которого все мрут как мухи.
— А как же Агнет? — Я проклинала себя за сорвавшийся с языка вопрос.
— Она ламия. Она переваривает силу, но не может принести потомство. Как развлечение на ночь годится. — Просто объяснил он, не зацикливаясь на вопросе, опускаясь все ниже. — Ты мой последний шанс, Морена, и я уничтожу все, что ты любишь, сожгу дотла все, что бережет твое сердце, если ты вздумаешь мне помешать. — Он оторвался от меня и поднял голову, встречаясь с моим взглядом. Не шутит. Уничтожит, сломает, сожжет все и глазом не моргнет, ослепленный безумием. — Меня с ума сводит мысль, что ты выносишь мне ребенка. — Он щекой прижался к низу моего живота, поглаживая бедра кончиками пальцев, и это выглядело бы мило, словно семейная идиллия, если бы мы не были врагами. — Я хочу брать тебя снова и снова, что бы ты точно забеременела.
Я впервые пожалела, что не принимала женские капли. Я никогда не боялась стать матерью, с нашим то шансом забеременеть! Но с драконом они увеличиваются многократно, что уже практически точно гарантировало то, что во мне вырастет дракон. Родная плоть и кровь Великого, существа, что разрушил мою жизнь.
От неутешительного вывода меня отвлек толчок. Мужчина вновь оказался во мне, растягивая припухшую кожу каменной эрекцией, что подрагивала от нетерпения, угрожая взорваться от желания. Я зашипела, выгнувшись, но вместо того, что бы укладывать меня обратно он взял мое лицо в руки и так, что бы я поняла с первого раза, сказал:
— Тебе не уйти. Ты моя. Мое сокровище. — При каждом слове он медленно двигался, вдыхая запах вокруг нас, широко раздувая ноздри. — Я могу дать тебе все, а могу все забрать. Твое будущие не подарок, но я обещаю, что если твоя роль примерной жены растянется в жизнь — ты никогда не будешь об этом жалеть, Морена.
Жадность, власть, желание обладать — вот то, что отличало моих мужчин от Великого. Он не любил и никогда не пытался, честно выставляя рамки дозволенного. Меня поставили перед выбором — смирись или страдай, и дабы доказать что я приняла правильное решение я обхватила ногами мужские бедра, что плавно двигались в такт сердцебиению, и горячий карий взгляд остановился на моих губах, что приоткрылись в полу стоне.
— Не заставляй меня пожалеть. — Мне удалось найти силы произнести это вслух, задыхаясь от собственного отвращения, но на Великого подействовало и, взревев, он набрал высокую скорость, вколачивая меня в пушистую перину постели.
Получать удовольствие от секса я умела и не могла соврать даже себе, в том, что Великий был плохим любовником. Он был великолепен. Страстный, напористый, он как мед с остринкой, сладкий, но не дающий забывать об опасности. Его руки были везде, напоминая мне что я раба положения, сдавливая, поглаживая, иногда с силой шлепая по горящей и без того ягодице. Стальная задница притягивала взгляд в отражении зеркала, что стояло возле кровати, время от времени буквально гипнотизируя меня, заставляя наблюдать как бисеринки прозрачного пота, катятся по литой мышцами спине. Он был хорош как телом, так и в деле, многие женщины не видели и сотой доли того, что он имел, убеждая меня, удерживая лицо сильными длинными пальцами, внимательно рассматривая мою реакцию на себя.