Последняя битва Пономаря
Шрифт:
– Его травкой накурили. – Шепнул Михаилу Львовичу Рыков. – Он не будет даже сопротивляться. Думает, его пользовать ведут.
– Прекрасно. – Кивнул Грибоконь, всеми силами стараясь не выдать своего, близкого к паническому, состояния. Он пропустил вперед себя Рыкова и, пройдя последним, затворил за собой каменную дверь.
В полном молчании все поднялись по крутым ступеням. Даже самого Шамана вдруг пробрала непонятная, потусторонняя жуть, обитающая в этих стенах. Во всю трещали самодельные свечки. И эти постоянные маленькие взрывы заставляли посекундно вздрагивать всех идущих внутри стены
– Теперь все раздеваемся, надеваем эти, – Грибоконь указал в сторону стопки белеющих в темноте балахонов, – одежды. Что потом – скажу.
– Слышь, Шаман, а с этим-то что? – Рак покосился в сторону опущенного.
– Этого связать. Рот заткнуть. – Уже внутренне смирившись со своей судьбой, Михаил Львович теперь просто плыл по течению, отвечая так, как от него ждали.
– Слушаюсь! – Внезапно отозвался Данила и исчез во тьме.
Шаман сам споро переоделся и, запалив самую большую свечу, пошел в направлении толпящихся неподалеку белых фигур.
– Пойдемте же, Апостолы бессмертного учения Космической Этики. – Подражая церковному речитативу низко пропел Грибоконь. – Идите за мной и я приведу вас к первому на этой планете алтарю непреходящей истины.
Не оборачиваясь Михаил Львович медленно пошел к круглой комнате. Он чувствовал, что все адепты, как по цепочке, идут за ним след в след. Он ощущал, как постепенно нарастает напряжение, как в поверивших ему людях начинают просыпаться древние, дремлющие до времени силы.
Уже пройдя большую часть пути Грибоконь внезапно вспомнил, что забыл в робе бумажку с текстом, который он тщательнейшим образом составил, намешав по памяти цитат из Библии, Талмуда, Вед и попадавшейся ему эзотерической литературы. Решив не возвращаться, Шаман, не ускоряя шага, пошел дальше.
В круглой комнате он три раза провел цепочку адептов вокруг сооруженного им жертвенника и приказал:
– Прилепите свечи свои к подножию священного алтаря.
Зеки повиновались. Михаил Львович воздел руки и начал кощунственную службу:
– Во имя Земли и Неба, во имя Вод и Ветров, во имя Огня и Металла, во имя Правды и Кривды, во имя Яра и Ери, снизойди на нас откровение бескрайнего Космоса. Одели рабов твоих силой предвечного знания истин Космической Этики...
Грибоконь действовал на полном автопилоте. Он впал в странный транс и совершенно не осознавал, что делал, что говорил. Его руки сами собой совершали какие-то пассы, глотка издавала звуки, и все присутствующие попали под магию его действий, его энергии и беспрекословно подчинялись требованиям Михаила Львовича.
– Так введите же нашего посланца в горние выси. Того, кому кармой предназначено быть связующей нитью между слабыми человеками и властителями Вселенной, диктующими Закон Космической Этики!
Рак привел обнаженного опущенного и раздал всем по ножу. Рот несчастного был заткнут кляпом, но действие гашиша все еще продолжалось и он смотрел на присутствующих осоловелыми глазами.
– Возложите нашего космопроходца на алтарь. – Последовал очередной приказ.
«Петуха» положили на спину. Он не шевелился. Лишь грудь его, пожалуй, слишком
– Приобщаю тебя к семени Земли! – Воскликнул Грибоконь и, сделав небольшой надрез на груди жертвы, втер туда горсть земли.
– Возлюбленные мои Апостолы! Приобщите и вы посланца нашего к семени Матери нашей Сырой Земли.
Зеки повторили манипуляции Михаила Львовича. Несчастный даже не застонал. Из нескольких самых глубоких разрезов потекли быстрые струйки крови.
– Приобщаю тебя к семени Неба!
И тринадцать новых ран появилось на теле опущенного.
– Приобщаю тебя к семени Воздуха!
– Приобщаю тебя к семени Воды!
– Приобщаю тебя к семени Огня! ...Металла! ...Яра! ...Ери!..
– А теперь Апостолы смешайте кровь свою с кровью нашего проводника!
Зеки, по примеру Грибоконя, укололи свои пальцы и сбрызнули выступившими каплями сплошное кровавое месиво, возникшее на груди бедолаги.
– А теперь причаститесь этой крови! – приказал Шаман. Он провел лезвием ножа поперек груди «петуха» и облизал лезвие с обеих сторон. Зеки, которым никогда и в голову не могла прийти мысль пить кровь опущенного, на сей раз подчинились не раздумывая.
– Апостолы! – Вскричал Грибоконь. – Обнимитесь как братья! Все со всеми!
Сектанты образовали круг. Рука каждого легла на затылок соседа.
– Отправим же, братья во Космической Этике нашего космопроходца к Властителям Бесконечности!! – И Михаил Львович с размаху вонзил лезвие в грудь жертвы. Он думал, что промахнется, попадет в ребро, но острый нож мягко скользнул в плоть бедняги и остановил его продвижение внутрь лишь кулак самого Шамана.
Примеру Основателя последовали все Апостолы. Тринадцать ножей вспороло грудь жертвы. Парень всхлипнул в последний раз и замолчал навсегда.
И тут началось это...
Потом Михаил Львович никак не мог понять, что же произошло на самом деле. Апостолы, да и он сам, внезапно словно сошли с ума. Все начали скакать, вопить, как оглашенные, рвать на себе балахоны. Прошедшие ритуал начали вдруг действовать, словно какие-то шестеренки единого механизма. Вот все вместе пляшут варварское подобие сиртаки. Вот все вместе воют, словно бешеные волки. Вот все вместе пьют кровь убитого...
Первым пришел в себя Грибоконь. Вдруг среди воплей послышался чей-то чужой голос. Его хриплый стон заставил Шамана вздрогнуть всем телом. Ощущение от этого звука было такое, словно у кого-то разом вырывают все кости из суставов... Зек с ужасом осмотрел себя, с ног до головы заляпанного кровью и его затрясло еще сильнее.
– Апостолы... – Прошептал он. И, несмотря на дикий вой, бившийся под этими сводами, его услышали все. И немедленно замолчали.
– Апостолы. – Повторил Михаил Львович. – Вы все прошли через великое таинство. Но не забывайте, что за этими стенами жестокий мир, с которым мы вступаем в непримиримую войну. И там, в этом мире, очень скоро начнется проверка.
Глава 15
Говоря о найденных им записях Гнуса, и методиках подготовки с помощью наркотиков боевых экстрасенсов высочайшего уровня, Кикоз кое о чем умолчал.