Последняя битва (с иллюстрациями)
Шрифт:
Они вышли в ночной холод. Все великие звёзды севера сияли над вершинами деревьев. Северная звезда в этом мире зовется Остриё Копья, и она много ярче нашей Полярной.
Некоторое время удавалось идти прямо на Остриё Копья, но вскоре начались густые заросли, и, когда они, исцарапанные, выбрались оттуда, трудно было снова отыскать правильное направление. Его нашла Джил: в Англии, в школьных походах, она была прекрасным проводником. И, конечно, она превосходно знала Нарнийский небосвод после путешествия в Дикие Северные страны и могла найти путь по другим звёздам, когда Остриё
– Клянусь Гривой! – прошептал он Юстэсу, изумляясь, как бесшумно и почти незаметно скользит впереди Джил. – Эта девочка просто создана для леса. Даже если б в её жилах текла кровь дриад, она не могла бы делать это лучше.
– Она такая маленькая, ей легче, – прошептал Юстэс. Но Джил сказала: «Ш-ш-ш, тише».
Лес вокруг них был совершенно тих. Даже слишком тих. Обычно в Нарнии ночью шумно: то ёж желает кому-то доброй ночи, то сова кричит над головой, то далёкий звук флейты сообщает о плясках фавнов, то гномы стучат под землёй молоточками. Теперь все стихло; уныние и страх воцарились в Нарнии.
Через некоторое время начался крутой склон, где деревья росли реже. Тириан смутно различал хорошо знакомую вершину холма и хлев. Джил шла теперь всё осторожней и знаками показывала спутникам делать то же. Затем она резко остановилась, и Тириан видел, как она юркнула в траву и исчезла без звука. Через минуту она появилась и, прижавшись губами к Тирианову уху, как можно тише прошептала: «Ложитешь, шмотрите лучше». Она сказала шмотрите, а не смотрите не потому что шепелявила, просто она знала, что свистящее «с» в шёпоте слышнее всего. Тириан тотчас лёг, почти так же тихо, как Джил, хотя и не совсем, потому что он был старше и тяжелее. А как только лёг, понял, что отсюда отчётливо видна вершина холма на фоне усеянного звёздами неба. Две тёмные тени маячили наверху: одна была хлевом, другая, в нескольких футах от него, – тархистанским часовым. Службу он нёс плохо: не ходил и даже не стоял, а сидел, положив копьё на плечо и опустив голову на грудь. «Молодец», – сказал Тириан Джил. Она показала именно то, что ему было нужно.
Они поднялись, и теперь Тириан пошёл впереди. Медленно, сдерживая дыхание, они пробирались к небольшой рощице футах в сорока от часового.
– Ждите, пока я вернусь, – прошептал король своим спутникам. – Если я потерплю неудачу, бегите.
Он смело и спокойно пошёл вперёд, прямо на глазах у врага. Часовой уставился на него и собрался вскочить на ноги: он испугался, что Тириан – его собственный офицер и сейчас рассердится, увидев его сидящим. Но Тириан опустился на одно колено рядом с ним и сказал:
– Неужели предо мною воин Тисрока, да живёт он вечно? Сердце моё наполняется радостью, когда я вижу тебя среди зверей и демонов Нарнии. Дай мне твою руку, друг.
И прежде чем тархистанец успел что-либо понять, его правая рука оказалась словно в железных тисках. Через минуту он стоял на коленях, а к шее его был приставлен кинжал.
– Один звук, и ты умрёшь, – сказал Тириан ему на ухо. – Скажи мне,
– З-за хлевом, о господин мой, – запинаясь, выговорил несчастный.
– Хорошо. Поднимайся и веди меня к нему.
Часовой поднялся, но лезвие кинжала по-прежнему касалось его шеи, только переместилось назад, пощекотав горло. Тириан шёл сзади и держал кинжал под ухом тархистанца. Дрожа, тот обошёл хлев.
Тириан сразу разглядел в темноте белый силуэт Алмаза.
– Тс! – сказал он. – Молчи! Да, Алмаз, это я. Как они связали тебя?
– Стреножили и привязали уздечкой к кольцу на стене, – послышался голос Алмаза.
– Стой здесь, часовой, спиной к стене. Так… Теперь, Алмаз, приставь рог к груди этого тархистанца.
– Со всей моей охотой, – сказал Алмаз.
– Если он шевельнётся, пронзи ему сердце. – И в несколько мгновений Тириан перерезал путы. Обрывками он связал часовому руки и ноги. Потом открыл ему рот, напихал туда травы, завязал верёвкой от затылка до подбородка и посадил его у стены.
– Я неучтиво обошёлся с тобой, солдат, – сказал Тириан. – Но это было необходимо. Если мы встретимся снова, я, быть может, смогу отблагодарить тебя. Теперь, Алмаз, идём скорее.
Левой рукой он обвил его шею и поцеловал в нос. Оба преисполнились великой радостью и, ступая как можно тише, вернулись туда, где ждали их дети.
– Всё в порядке, – прошептал Тириан. – Славная ночная работа. Теперь – домой.
Они прошли несколько шагов, когда Юстэс сказал:
– Где ты, Поул? – Ответа не было. – Джил не с вами, государь? – спросил он.
– Что? – поразился Тириан. – Она не с тобой?
Им стало страшно. Кричать было нельзя, они шептали её имя так громко, как только можно шептать. Ответа не было.
– Она отходила от тебя, пока меня не было? – спросил Тириан.
– Я не слышал и не видел, чтоб она уходила, – сказал Юстэс. – Она могла уйти незаметно. Она умеет быть тихой, как мышка, вы видели сами.
В этот момент вдалеке раздался барабанный бой. Алмаз насторожил уши.
– Гномы, – сказал он.
– И вполне возможно, вероломные гномы, враги, – пробормотал Тириан.
– А теперь звук копыт, гораздо ближе, – сказал Алмаз.
Двое людей и единорог замерли в полном молчании. На них столько всего сразу обрушилось, что они просто не знали, как поступить. Стук копыт приближался. И вдруг совсем рядом послышалось:
– Привет! Вы ещё здесь?
Благодарение небесам, это была Джил.
– Куда тебя черти носили? – спросил Юстэс страшным шёпотом. Он очень испугался.
– В хлев, – выговорила Джил. Заметно было, что она с трудом сдерживает смех.
– Ох, – проворчал Юстэс, – по-твоему, это смешно? Ну, тогда я скажу…
– Вы выручили Алмаза, государь? – спросила Джил.
– Да. Он здесь. Что это за зверь с тобой?
– Это он, – сказала Джил. – Скорей уйдём отсюда, пока никто не проснулся. – И она снова тихонечко прыснула.
Её тут же послушались: они и так слишком задержались в этом опасном месте, да и барабаны гномов звучали всё ближе. Лишь отойдя подальше к югу, Юстэс спросил: