Последняя битва
Шрифт:
Кейн ушел в Аякс, а ребята еще долго пожимали плечи Малика, как боксера, выигравшего бой, они поздравляли его с повышением.
— Какого черта делает эта девчонка? — произнес Легавый рядом со мной.
Я обернулась. Рыжеволосая Хайдрун с Куки сидели посреди двора перед главными дверьми гостиницы и плели какое-то чучело из засохших веников. Мой наблюдательный глаз тут же нашел аналогичные веники только меньшего размера, висящие на тридцатимиллиметровых пушках Аяксов.
— Сегодня после обеда Хайдрун сожжет бабу, — ответил
— Кого? — удивилась Ляжка.
Все, кто стоял рядом, присоединились к любопытному разговору.
— Ну обрядовое чучело. Мы сжигаем его в феврале, чтобы притянуть весну, — Зелибоба объяснял как ни в чем не бывало.
Что было встречено с еще более явной озадаченностью.
— Вообще-то люди делали это в марте, — заметил Буддист.
— Я пытался поспорить с Хайдрун, но побоялся, что она меня проклянет. Она у нас тут заведует духами и прочей нечистью.
— А еще безумием…
— Эй! Это моя девчонка, и я ее обожаю! — тут же бросил Зелибоба Электролюксу. — И вообще-то она за вас переживает, потому и навесила веники удачи на Аяксы.
— Так вот это что! А я думал щетка от снега! Пардон! — Хумус, уже смевший снег с крыши БМП, тут же повесил свой веник обратно на тридцатимиллиметровую пушку Аякса.
— А вообще этот день всегда весело проходит. То есть проходил. Мы водили хороводы, ели подгоревший пирог Свена с консервированными ананасами, с горки катаемся… то есть катались.
Нельзя было не услышать легкую грусть в голосе Зелибобы, который с приходом нас потерял свой размеренный образ жизни и теперь полностью отдавался нашему спасению. Я оглядела здешних ребят. Все они возложили свои жизни на алтарь нашего спасения, никто не противился, и уважить их было самым меньшим из того, что мы могли сделать для них в качестве благодарности.
— Я думаю, сжигать чучело — это весело, — сказала я.
Зелибоба улыбнулся и подмигнул.
Мы разбрелись по машинам, и уже внутри услышали голос Тесс в наушнике.
— Лаборатория в восьми часах езды. На обратном пути будем проезжать радиолокационную станцию, она отмечена на карте. Антенна, какова готовность Теслы?
— Полная. Если антенны целы, то подключим к нашей сети маршрутизаторов за полтора-два часа.
В наушнике продолжались переговоры, а я наблюдала через открытый люк, как Арси обнимала Свена на прощание, он гладил ее по голове, нашептывая ласки в ухо. А чуть поодаль Хайдрун окуривала Зелибобу своим загадочным веником удачи, на ее ритуал любви Зелибоба ответил весьма примитивно — поцеловал.
Они милые. Нам всем не хватает вот таких простых радостей. Рука сама потянулась к руке Калеба. Я даже не смотрела в его сторону, он же в ответ сжал мою ладонь. Это была наша простая радость.
— Задраить люки!
— А че ты раскомандовалась?! — начиналась очередная перепалка между Фунчозой и Тесс.
— Потому что снегоходы прокладывают путь.
— Да. У кого Киска тот и рулит! — добавила Перчинка.
Все прыснули со смеху.
— Я убью Ульриха, — тихо произнесла Тесс.
Моторы загудели, снегоходы завизжали, и машины одна за другой покинули Бадгастайн под дружные проводы жильцов, прильнувших к окнам восточного крыла. Они радостно махали нам, не осознавая того, какой мощный стимул создавали для нас своими улыбками.
18 февраля 2071 года. 14:00
Полковник Триггер
Когда я потерял жену в Сольноке уже, кажется, целую вечность назад, я резко приземлился в гущу реальности, осознав, что больше в этом мире не осталось чудес для спасения людей.
Когда восемь лет назад я потерял сына во время прорыва Желявы, я потерял всякий стимул стараться выкарабкаться из этого дерьма выживания. Все стало пресным, серым, бессмысленным.
Но когда я потерял Тесс только что, во мне умерла последняя надежда на то, что этот мир не обречен.
Это конец. Конец мне, моему поколению, конец всему миру. Как бы мы ни старались спастись, на какие бы ухищрения не шли ради того, чтобы скрыться от хищнических глаз, сколько бы гениальных идей ни воплотили в подземную жизнь, смерть не отпускает нас. Ее костлявые цепкие пальцы впились в хребет человечества сорок лет назад, и все это время, что мы тешим себя надеждами на чудесное спасение от заразы, мы лишь бежали от правды, которая с каждым этапом эволюции вируса впивалась в нас упорным взглядом хищника.
Как Тесс сегодня с экрана. Ее глаза остались теми же, вот только взгляд больше не был прежним. Изощренный вирус смастерил из нее марионетку, и бедняга Тесс даже не осознает этого. Идеи вируса принимает за свои, желания голодных вирионов приписывает себе. Она обманывает, сама свято веря в ложь, что затуманила ее разум. Увидев то, во что вирус отныне начал превращать людей, я понял, что у нас практически не осталось шансов выжить в этой войне.
Стук в дверь, на пороге моей казармы показалась Трухина. Выглядит неважно. Примерно также, как и я. Последнее сражение высосало из нас все живительные соки, мы будто оставили наши жизни на погибшей Желяве, а сюда привезли опустошенные оболочки. Пройдет немало времени, прежде чем мы снова накопим энергию достаточную, чтобы хоть немного напоминать живых людей, а не высохших мертвецов.
Трухина села за стол с противоположной стороны, она приготовила для меня разговор, который не понравится нам обоим. Я понял это по ее напряженному выражению лица.
— Я видела запись вашего разговора там на Желяве. Тесса говорила с тобой, — начала она издалека.
Я продолжал смотреть на Трухину, ожидая, когда она выдаст все свои карты.
Но она выдала даже больше. Трухина поставила передо мной планшет и запустила видео, снятое камерой с моего боевого шлема.
— Ты укушена.