Последняя битва
Шрифт:
— Стены толстые, экипировку в лоскуты раздерешь, пока проберешься через метры колючей проволоки.
— А что ты предлагаешь?
Внезапно ворота стали разъезжаться.
— Предлагаю заехать туда! — крикнул Фунчоза.
Я вздохнула с облегчением. Там кто-то действительно обитает!
Один за другим Аяксы въехали на таинственную территорию, окруженную массивным забором, радары теперь вырисовывали каждый сантиметр десятков гектаров, на которых то тут то там возникали двухэтажные постройки.
— Я знаю это место, — в наушнике послышался голос вено молчаливого Кейна, — это полигон военной лаборатории. Их возводили сотнями во время Вспышки, сюда привозили зараженных и тестировали лекарства.
Теперь я представляла плексигласовые боксы внутри всех этих двухэтажных домов, черт возьми, их тут было около сотни. Прям какой-то концентрационный лагерь, если подумать, что здесь держали людей. Пусть и людей, которые превратились в чудовищ, но они не переставали быть людьми от этого.
Наконец Аякс встал, Кэмэл поставил БМП на ручник, что красноречиво означало точку в нашем долгом путешествии.
Мы вышли из машин и первым делом стали разминать затекшие тела.
— О боже, какое блаженство!
— Я чувствую себя тетрисом, — стонал Легавый, складывая свои ребра в правильный узор.
Вьетнам шлепала Фунчозу по заднице под его вопли в экстазе:
— О да, детка! Еще! Вот так! Ага! Так горячо! Я снова чувствую мои дольки!
Мы выстроились перед центральным зданием, оно отличалось монуменальностью. Здесь определенно должен жить Франкенштейн. Или Горбун. Ну или хотя бы Дракула. Ассиметричное здание было собрано из блоков, налепленных один на другой словно в беспорядке, но они наверняка располагались так специально для разных уровней допуска и изоляции.
К главному входу вела огромная лестница, от которой заледеневшие коленные суставы завыли в унисон. Двойная бронированная дверь была не заперта, и мы с замершим сердцем приняли это приглашение войти.
Внутри было темно и очень тихо. Прямо очень. А потом на потолке проснулись лампы, реагировавшие на движение. Просторный холл тут же предстал перед глазами. Мы словно оказались в музее: двухуровневый холл, огромная лестница впереди, а на полу прямо посередине мрамором выложен логотип компании Сандоз.
Именно этой фармацевтической мегакорпорации была поручена разработка вакцины. С освоением миллиардов долларов Сандоз справился на ура, судя по этим мегалитическим сооружениям. Однако с выполнением своей главной задачи, как это обычно и бывало, продажные чиновники не справились. Они были гениями в финансовых махинациях, мало, кто из них, был способен на что-либо другое. Из-за жадности ли, из-за тупости. Уже неважно.
Я наступила на логотип — треугольник, в который заключена змея — и потоптала его, получая удовольствием хотя бы от такого инфантильного порицания. Если где-нибудь здесь найду флаг с их логотипом, сделаю из него шарфик для чучела Хайдрун.
— Стойте, где стоите! Дальше ни шагу!
Глубокий мужской голос отозвался эхом по пустынному холлу. Мужчина прятался в тени на лестничном пролете прямо перед нами.
— Вы под прицелом.
Мы оглянулись, глаза стали привыкать к сумеречному освещению, и мы наконец стали различать силуэты мелкокалиберных пулеметов, установленных на пьедесталах по обе стороны центральной лестницы. Мини-копии РАБов. Сердце защемило от тоски по Желяве.
— Мы не враги, — Тесса указала на винтовку, бесполезно болтавшуюся на плече.
Мужчина стоял, не шелохнувшись.
Тесса посмотрела на Кейна, ища помощи. Он выступил вперед.
— Ваши формулы… они верны. Как вы собрали вирусную ДНК? Из чего?
Мужчина молчал.
— Я хочу сказать, что ваш алгоритм верный. Но собрали ли вы его теоретически в условиях лаборатории или же …
— Август, это ты?
Мужчина произнес первую фразу, от которой тут же стало жутко. Кейн тоже напрягся. Мы все озадаченно переглянулись. А потом незнакомец наконец-то вышел на свет.
Это был высокий стройный мужчина со светлыми волосами тронутыми сединой, собранными в короткий хвостик сзади. На нем был черный утепленный костюм из плащевки, которая шуршала при каждом его движении. Но за всем этим утеплителем я видела его худобу и бледность. Я уже стала различать оттенки бледности, и вот бледность его была особенной. Как у Тесс, Кейна, Зелибобы. Он был один из них.
— Генри?! — выдохнул Кейн.
Незнакомец медленно спускался по лестнице, брови все еще собраны на переносице в недоверии, и только когда он подошел к Кейну вплотную и дотронулся до его лица, его озарила улыбка.
— Август!
Мужчины крепко обнялись и, не стесняясь нас, разрыдались. Мы все опустили глаза, не желая вмешиваться в столь интимный момент, несмотря на вопросы, разрывающие мозг жгучими искрами. Им двоим определённо было важнее сейчас осознать близость друг друга, по которой они скучали много лет. Никто из нас не решился их прервать.
— Может вы уже объясните, что это за гомосятина?
Кроме Фунчозы.
— Август, как же так?
— У меня к тебе тот же вопрос!
Мужчины держались друг за друга, не желая расцепляться, как близнецы в утробе, и не переставали улыбаться.
Но дальше драма стала еще жестче. Похлеще Хатико. Хотя вряд ли. Ничто не может быть хлеще Хатико.
На лестнице появилась женщина со светлыми кудрявыми волосами, обрамленными ободком, в таком же костюме, как и странный Генри.
— Август! — воскликнула она.
И уже бежала по лестнице, сломя голову, я уж было думала сейчас от счастья спотыкнется дура и переломает себе голову. Но нет. Добежала в целости и сохранности, а потом вдруг замерла всего в метре от Августа.
У Кейна совсем дар речи пропал, а на лице замерла жизнь. Он не моргал, не хмурился, не дышал, и сердце наверняка перестало биться. Он не мог поверить, что перед ним стоит она. Призрак из прошлого? Галлюцинация?