Последняя битва
Шрифт:
Подчиненный засуетился, провожая Эдуарда вперед. Когда он поел, к нему подошел другой человек и объявил:
– Южная оборона пробита. Стэнли бежит в нашу крепость, он отказал в помощи Локки.
– Меня это не удивляет, – протянул Эдуард, делая глоток прохладной воды.
Глава 47
Тягостное ожидание
Эдуард зевнул, поднялся с жесткой деревянной постели и повел затекшими плечами. Мышцы болели, но Эдуард уже привык к этой боли и научился на нее не реагировать. Несколько ран саднило, но это были мелочи, главное, он смог поспать три часа. Побрызгав на лицо водой, он оглядел себя в зеркало. Вид у него был неважный, а об изорванной, перемазанной грязью и кровью одежде говорить и вовсе не приходилось. Застегнув пояс с оружием, он нахлобучил на голову треугольную шляпу, которая валялась на полу, и вышел во двор. Обойдя несколько зданий, Эдуард уселся на полуразрушенные ступени старой церкви, расположившейся напротив центральных ворот. Заняв свой пункт наблюдения, он достал длинный нож, узкую шпагу и стал их точить. Это занятие всегда успокаивало его и помогало привести мысли в порядок. Однообразно водя точилом по лезвию, Эдуард осматривал стены крепости и ее возможности, подсчитывая людей и пушки.
Неожиданно его отвлек резкий мужской голос. Эдуард, продолжая свое занятие, скосил глаза. В десяти шагах от него остановились двое мужчин. Один из них был Стэнли Вуд, другой – охранник ворот крепости. После нескольких слов Стэнли с деланной горечью произнес:
– Также хочу выразить вам свои соболезнования. Ведь сэр Левод был и моим другом. Как жаль, что он погиб!
– Сэр, но ведь он…
Но Стэнли не отличался терпением и прервал говорившего:
– Конечно, он был хорошим командиром, но уверяю вас, я не позволю этой потере отразиться на нашей защите. Мой отец, генерал Дерв, услышав прискорбную весть о кончине сэра Левода, велел мне занять его должность. И я готов принять на себя это тяжкое бремя.
– А плечи не надорвешь? – сухо спросил Эдуард, отложив точило.
– Что? – вспылил сын генерала. – Да как ты смеешь так со мной разговаривать, ты – червь?!
Эдуард медленно поднял голову, взгляд его был холодным и презрительным. Стэнли сглотнул и отступил назад, на лбу у него выступила испарина. Его собеседник решил за лучшее ретироваться.
– Это ты меня так назвал? – переспросил Эдуард, поднимаясь на ноги и убирая оружие.
– Сэр Левод, – пробормотал Стэнли, опуская глаза. – Я думал, что вы погибли. Какая нежданная новость, вы живы.
– Какая досада, хотели вы сказать, сэр Вуд?
– Сэр Левод, я рад… что вы здесь.
– Хоронили вы меня с большим энтузиазмом, – презрительно улыбнулся тот.
Стэнли сглотнул, отступил на шаг назад и принялся с интересом рассматривать свои сапоги. Эдуард фыркнул. После паузы он заставил себя заговорить:
– Какие новости от Локки? Он еще держит свой рубеж?
– Его убили, – отозвался Стэнли. – Рубеж пал двадцать минут назад.
– Это значит, что к ночи крепость будет окружена, – мрачно констатировал сэр Левод.
– Еще рано об этом судить!
– Рано? – вспыхнул Эдуард. – А когда же, по-вашему, пора? Когда нас окружат со всех сторон и зажмут в тиски? Нет, начинать приготовления нужно сейчас. Сколько в крепости ваших людей?
Стэнли задумался и ответил. Эдуард кивнул и коротко отдал приказ. Сэр Вуд не двинулся с места, Эдуард покосился на него. Стэнли фыркнул.
– Кто дал вам право командовать? Генерал Дерв поставил главным меня!
– Мне кажется, ты мне когда-то говорил то же самое, – улыбнулся Эдуард. – Помнится, тогда пострадала твоя рука, и мы сошлись на том, что звание выше у меня.
Стэнли сглотнул ком в горле и потер руку. Унижение на корабле он помнил прекрасно и несколько раз собирался отомстить.
– Вы мне угрожаете? – процедил он сквозь зубы.
– Нет, – неожиданно резко ответил сэр Левод. – Я говорю, что чин у меня выше, и, пока я жив, вы будете подчиняться моим приказам.
Сэр Вуд поджал губы и направился исполнять поручение. Скрывшись за поворотом, он прошептал:
– Пока вы живы, сэр Левод, да. Но надолго ли это?
Эдуард ходил по крепости и отдавал приказы, пропускал из города новых беженцев, наблюдал за приготовлениями к надвигающейся битве. Он считал, что к ночи разбойники должны будут окружить их кольцом и дать бой. Что ж, чем быстрее, тем лучше. Сэр Левод отдохнул и был готов к сражению, оставалось теперь подготовить крепость и всех остальных.
Прошло около часа, и страшная новость разнеслась по холодным старым стенам крепости. Небо стали заволакивать серые мрачные облака. Как серые тучи закрывали голубое небо, так же безотчетный страх грядущего заволакивал сердца людей. Не черные грозовые тучи бури, а именно спокойные, и оттого еще более унылые серые облака внушали людям тоску, безысходность и подавленность. Налетел порыв холодного западного ветра, флаги затрепетали, а облака потянулись и скрыли блеклое солнце. Сразу стало холоднее, громко заплакал ребенок, ему вторила воем собака. Налетел новый порыв ветра и, подхватив один из флагов, сорвал его и понес прочь от стены.
– Это знак, – прошептала старуха. – Знак, что этой ночью мы умрем.
Кэти фыркнула, она не верила в знаки, скорее, она опасалась, что ее заметит Эдуард. А флаги, ветер, дождь и все остальное ей было безразлично. Но все-таки даже она признавала, что было что-то зловещее в этом сером тихом небе, скрывшем солнце, и резком завывавшем ветре.
– Так тихо, – прошептала женщина рядом с ней. – Даже птицы не поют. И не стреляют… Странно, даже звуки битв стихли.
– Странно, – согласилась Кэти и внутренне содрогнулась. Стараясь отвлечься от мрачных мыслей, она спросила: – Скажите, а о чем вы мечтаете?
– Мечтаю? – женщина кисло улыбнулась. – Дожить до завтрашнего утра.
Кэти дернула уголком рта. Да что это с ней? Неужели она тоже испугалась. Медленно втянув воздух, она заговорила, пытаясь успокоить себя:
– А я мечтаю о тихом доме, где-нибудь далеко, далеко. Я бы развела себе уток, завела милого песика и выращивала бы тыкву. А вечерами я готовила бы себе чай и пила бы его вместе с соседками. Мы бы сплетничали, я рассказывала бы им всякие небылицы. И никто бы, никто не знал моего прошлого… – последние слова она прошептала.
– А что было в вашем прошлом? – негромко спросила дама.
– То, о чем стоит сожалеть.
Кэти отвернулась и смахнула со щеки непрошенную слезу. Ей вспомнился Ян, жестокий и беспощадный. Его злые глаза, которые проникают в душу, их связь, его приказы в убийствах… и как она их исполняла. Она пыталась убить Эльзу, чуть не убила Мангалу, а о других и вспоминать было страшно. Она подсыпала яды, выдавала тайные пути и проводила пиратов. Она была левой рукой Яна и помогала ему достигать его целей. Даже Ардан, правая рука Яна, испытывал к ней уважение за ее холоднокровие. Неужели после всего, что она сделала, ее простят? Кэти поморщилась. Нет, она знала, проиграют они эту битву или выиграют, для нее это не имеет значения. Ее все равно убьют. Либо люди Яна за предательство отрубят ей голову, либо люди Эдуарда повесят ее опять-таки за предательство. Она судорожно вздохнула и потерла белую шею. Она была в ловушке, из которой не было спасения.