Последняя битва
Шрифт:
Но вдруг случилось невероятное. Диоген внезапно стал клонироваться. Нет, это другие Гвэрды поспешили на помощь собрату. Что же получается, у них взаимовыручка сильнее тяги к наркоте? Так держать, ребята!
Ситуация стремительно менялась, теперь у Вернувшихся не оставалось ни шанса. Гвэрды топтали их, кусали, наваливались всем весом. А, может, не только помогали Диогену, но и мстили за плен.
— Амазонка, помогай! — крикнул Амикус и кинул ей кусок магической ткани.
— Давайте на того, самого шустрого! — Маруся одной рукой подхватила сверток.
— Не справится! — заорал Серега.
— С их-то силищей? Они и десять человек поднимут, только тесновато будет, — ответил отшельник и с завидной прытью оседлал дракона.
Пока мы с Серым били покоцанных Гвэрдами охранников, Амикус с Марусей латали дыры на крыльях.
— Он сейчас взлетит! Садитесь быстрее! — скомандовал, наконец, старик. — Сюда каждую секунду может портануться целая толпа Вернувшихся.
Серый подсадил Марусю и влез следом за ней, а я кое-как пристроился ближе к хвосту. Пару секунд спустя мне в руки рухнул серый комок. Он поднял на меня глаза-блюдца и сказал:
— Фуу-ух, еле ушел. Ну, как я их?!
— Взлетаем! — успел крикнуть Амикус, и дракон тяжело оторвался от земли.
Снизу до нас донесся крик:
— Зря ты в это ввязался, Петрович!
Старик усмехнулся и повернулся к Марусе.
— Дай-ка мне стрелу, Амазонка.
Она молча вытащила из колчана стрелу и протянула Амикусу. Отшельник, прикрепив к наконечнику мешок с горохом, повесил его перед мордой Гвэрда. Тот рванул вперед с такой силой, что мы едва удержались на его спине.
Весь дальнейший полет я с удивлением наблюдал, как ловко старик правит драконом. Он сдвигал стрелу с наживкой то в одну сторону, то в другую, и Гвэрд послушно поворачивал вправо и влево.
Ближе к храму старик посыпал всех золотистой пыльцой, и минуту спустя мы приземлились на площади у фонтана.
Призывать Нариэля сегодня было уже поздно. Да и призрачным магам требовалось время, чтобы починить алтарь. Они окружили Гвэрда, глядя на него с ребяческим восторгом, и повели в храм.
— Это девочка, — крикнула им вслед Маруся. — Я назвала её Жемчужиной.
Делать было абсолютно нечего: за защитную сферу выходить нельзя, как-то приблизить момент призыва — тоже. Поэтому, когда с Гвэрда сняли нужное количество чешуек, мы решили с ним порезвиться. На удивление, Жемчужина оказалась довольно добродушной, забавной и любопытной. Больше всего ее интересовал Диоген — как это сородич вдруг стал таким мелкокалиберным? — и она то и дело пыталась его обнюхать или лизнуть.
— Но-но, попрошу без амикошонства! — возмущался филин и тут же взмывал ввысь, подальше от шершавого языка.
Мать твою, из какого пыльного мешка он достает такие слова?!
Памятуя о недавнем полете, дракониха начинала бить крыльями, но взлететь ей не удавалось. Магическая ткань, затягивающая дыры, была очень недолговечной, и ее едва хватило на то, чтобы мы добрались до храма.
— Ничего, — сказал Амикус. — После призыва излечим и ее, и ее соплеменников, освободим из неволи, пусть себе живут на свободе.
Потом мы гуляли, рассматривая окрестности храма, попутно обсуждая то, что пришлось узнать за последние дни. Спорили и радовались: скоро все это наконец-то закончится. Хоть ожидание было довольно томительным, чувствовал я себя вполне неплохо. Еще бы с Аринкой поговорить. Я давно не звонил в Питер и очень беспокоился о ее самочувствии.
Перед сном я без особой надежды спросил Амикуса, можно ли как-то связаться с Большой землей.
— Думаю, мы сможем решить этот вопрос, — ответил старик. — Завтра попробуем.
О как! Не отшельник, а мешок с сюрпризами. Подавив в себе желание тут же помчаться в храм, я вместе с остальными отправился спать.
Проснулся я оттого, что кто-то щекотал мою пятку. Дернулся и рывком сел.
Сбоку послышался тихий смешок Амикуса.
— Это и есть мой будильник, — он ткнул пальцем на пол.
В предрассветных сумерках я увидел небольшого зверька. Судя по всему, ту самую мышку, которой старик показывал песочные часы. Но сейчас она стояла на задних лапах, поджав передние, словно сурикат.
— Спасибо, — выдавил я, невольно отодвигаясь.
Это что, она лизала мою ступню, чтобы разбудить? Да уж, такой будильник, только мертвого не поднимет. Странное животное постояло немного, склонив голову набок и глядя мне в глаза, а потом убежало.
— Пора начинать призыв, — уже серьезно прошептал Амикус. — Остальных можешь не будить, они в ритуале не участвуют.
— Как это не будить? — спросонья пробормотал Серый. — Ама, подъем! Время наводить порядок в этом магическом бардаке!
Диоген, который, как и дома, спал здесь на буфете, лениво фыркнул:
— Тоже мне, наводильщик.
И на всякий случай отодвинулся поближе к стене. Но Серега ругаться не стал, бодро вскочив и ополоснув физиономию в рукомойнике, приложил руку к голове, словно отдавал честь.
— Готов!
Быстро перекусив, мы направились в храм. Я шел, молясь про себя всем богам, чтобы на этот раз мне ничего не помешало. Волнение зашкаливало, руки слегка подрагивали, а ноги сами несли туда, где должен случиться долгожданный призыв.
Алвиос с братией уже ожидали. Первым, что я услышал, стала тихая, нежная мелодия. Казалось, она доносилась отовсюду, и вносила в мою мятущуюся душу успокоение. Захотелось поднять голову, раскинуть руки и полететь.
Посреди зала по-прежнему стоял алтарь, на нем мягким белым светом переливался кристаллический цветок. Рядом лежала книга Призыва, окутанная легкой дымкой. Амулет на моей груди снова накалился и завибрировал, словно просился наружу.
Старик сделал жест Сереге с Марусей, приказывая оставаться в стороне. А меня провел в центр зала. Кулон раскалился и буквально обжигал. Я осторожно вытащил его из-под кольчуги — он мерцал ярко-желтым светом и слегка пульсировал.