Последняя гимназия
Шрифт:
— Ничего себе стреляет, — хихикнул Химик. — Кто это?
— Купец.
— Настоящий купец?
— Ну нет, брат, подымай выше, — барон. Только вид у него действительно как у купца какого.
— А это кто? — указал на Дзе Химик.
— А это ещё чином выше: князь грузинский, Джапаридзе. Ты с ним, пожалуйста, не ссорься, а то он тебя ножом зарежет!
При последних слонах Дзе самодовольно улыбнулся и ещё быстрее завертел ножичком.
Парта, за которой сидел Сашка, напоминала книжный склад и мусорную кучу. Лежали старые газеты, тетрадки, валялись открытые и закрытые книги, цветистые толстые
— Химик осторожно наклонился и, отогнув страничку, заглянул внутрь.
— Бери, бери, вытаскивай, — поощрительно крикнул Сашка. — Вообще, бери и читай, что хочешь. Только обратно приноси. Это все казенные.
Химик каждый день ходил в клуб и постепенно привык к тому, что Сашка с ним всё время разговаривает, расспрашивает и старается занять чем-нибудь интересным.
Но раз случилось, что шкидец почти не обратил внимания на новичка, а, суетливо потирая руки, крикнул: "Сейчас будет доклад", и убежал.
Таким невниманием своего нового друга Химик остался недоволен. Потом подумал, что доклад наверно штука хлопотливая и занятная, и стал дожидаться начала.
Особенных приготовлений в клубе не было, только ребят пришло больше, чем обычно, да еще — когда все места оказались занятыми — притащили из столовой две скамейки. Потом опять прибежал Сашка, внимательно осмотрелся и снова исчез.
Химик между тем пробился в первые ряды и спросил соседа:
— О чем доклад, не знаешь?
— О международном положении, — скороговоркой ответил тот. — Вон и объявление висит, прочти. Но в это время опять открылась дверь, и Сашка ввел за руку смущенного шкидца с красным веснушчатым лицом. Они оба прошли к маленькому столику, приготовленному заранее, и Сашка, суетливо высморкавшись, объявил:
— К порядку… Сейчас товарищ Фёдоров, ученик второго класса, сделает обзор международных событий. Прошу сидеть спокойно и приготавливать вопросы. После доклада будет собеседование. Ну, Федорка, начинай.
Сашка отошел и сел сбоку, а докладчик Федорка, зардевшись ещё больше, несмело подошел к столику и начал разворачивать тетрадки.
— Товарищи, — решившись, наконец начал он. — Тот момент, когда мы… и когда вы, т. е. буржуазия… когда эти, как их, ну…
— Международные акулы, — со свистом прошептал Сашка…
— Международные акулы идут и наступают на эту, как ее, ну…
— Мозоль?..
Публика задвигалась и начала шуметь… Химику стало очень весело; он толкнул в бок соседа и захихикал. Докладчик, растерявшись, замолчал.
— Тихо, — обернувшись к Химику и каким-то новым незнакомым голосом крикнул Сашка: — Побузи у меня ещё, живо вылетишь! Пришел слушать — слушай, а хихикать нечего! Вали дальше, Федорка!
Собрание успокоилось.
Химик в первую минуту испугался; потом неприятная и тяжелая злоба разом поднялась в нем, к лицу хлынула кровь и сильно застучала в висках. И он почувствовал, как уже весь дрожит от злости к этому спокойному круглолицему шкету. И странное дело, — он никогда раньше не чувствовал такого состояния, хотя с детства терпел и ругань, и издевательства, и побои. Теперь из-за одного только незначительного окрика, из-за нескольких незначительных слов уже до бесконечности, до боли, до бессознания ненавидел этого человека. И так велико было негодование Химика, что он всеми силами старался скрыть и не выдать его. К концу доклада он уже был спокоен.
— Ну, и ты тоже хорош, нечего сказать! — подошел вдруг и сел рядом Сашка. — Я думал, ты парень серьезный, книжки читаешь, а выходит — понятия в тебе ещё мало.
— Понятиев хватает, — еле сдерживаясь и боясь заплакать, отвечал Химик; — а только ты кричать не имеешь права. Ты не воспитатель, чтобы замечания делать.
Значит, по-твоему, нам надо и клубе халдеев держать, да? — настойчиво продолжал Сашка. — Значит товарищ тебе замечания не имеет права делать? Значит, если ты придешь в клуб и начнешь хулиганить…
— Я не хулиганил… Подумаешь, посмеяться нельзя.
— Нельзя. Очень даже нельзя. Ты думаешь, легко было заставить выступать этого Федорку? Ведь я с ним целую неделю бьюсь. Раза три репетировали, раза три он отказывался, пока не сделал доклад.
— Тоже доклад, — фыркнул Химик, — такой и я сделать могу.
— И сделай, в чем дело?
— Ну, и сделаю… А задаваться нечего! Думаешь, что завклуб, так и задаваться можно…
— Стой. Ты мне зубов не заговаривай. Значит, берешься сделать доклад. Так и запишем. Теперь скажи тему и когда будешь выступать?
Химик растерянно посмотрел на Сашку. Шутит он или нет? Сашка ждал ответа…
— Н-не… Я не знаю, — запинаясь пробормотал Химик. — Какой доклад?
— Самый обыкновенный, как Федорка делал. Впрочем, если сейчас не можешь сказать названия, — скажи завтра. Я подожду…
— Ладно, завтра скажу, — обрадовался отсрочке Химик. — Только…
— Что?
— Н-нет… Так, ничего, потом….
И ушел.
"Ну, и вкапался же я! — думал он, сидя в своём классе за партой. — А Сашка какой хитрый. Ишь, как разговор обернул: сделай, говорит, сам…"
От скуки Химик опять начал разбирать замок, не докончив, швырнул обратно в парту и задумался.
Потом достал Сашкины книжки, долго перелистывал, перескакивая со страницы на страницу, пока не вчитался.
Но и читать ему долго не пришлось. Заскрипела дверь, и в класс пришел тот, кого он меньше всего сейчас хотел видеть, — Сашка.
— Вот какое дело, Химик-Миханик, — заговори Сашка, — я для твоего доклада занимательную тему придумал. Ты ведь техникой интересуешься?
— Ну?
— Сделай доклад о Волховстрое. Тема — что надо. Ребята наши здорово этим интересуются, прямо толпою пойдут. А насчет материалов, возьми вот газету и вот ещё эти. Читай, что карандашом обведено и выбирай самое главное. Потом скажи мне, и мы потолкуем. Идет? Теперь насчет сроку. Торопиться не надо и думаю, что недели тебе хватит.
— Хватит, — тоскливо ответил Химик. — Как раз!
— Ну вот и всё. Работай.
Сашка ушел, а Химик посмотрел ему вслед, выругался и сунул газеты в парту.
На другой день, уже твердо решившись отказаться от доклада, Химик пошел в четвертое отделение. Сашки в классе не было, но на его парте сидел юнкомовский председатель Иошка, который гостеприимно закричал:
— Товарищ Евграфов! Ну что, как доклад, подвигается?
— Плохо, — растерявшись от неожиданности, соврал Химик: — я не знаю, как делать.