Последняя гимназия
Шрифт:
— Держись! — кричал он.
Но "держаться" уже было не надо. Знаменитый однофамилец генерала Мамонтова "с горстью храбрецов", обойдя поле битвы (а дралось с двух сторон человек полтораста), ударил на противника с тылу. Тыл составляли мальши — малыши побежали, началась всеобщая паника и бегство…
Шкидцы продвинулись до самой вражеской дачи и повели осаду…
Тем временем подъехала отставшая "артиллерия". Загудели кирпичные снаряды. В даче одно за другим вылетали стекла и целые оконные рамы. Выскочил, было, из ворот и заметался, выдергивая
— Нечестно! — только и успел крикнуть Калина. Раздался грохот. Вражескую самоделку разорвало, мальчик схватился за подбородок, адъютанты завертелись и вскрикнули. Вперед выскочил Рыжик и закрутил над головой "гранатой". "Нормальный" понял опасность и побежал к воротам. Добежать ему не удалось. Бутылка глухо ударила его по затылку и разлетелась вдребезги… Мальчик удивленно поднял руки и стал приседать, как на уроке гимнастики, все ниже и ниже; пущенная Кузей кирпичина пришлась ему по боку, он странно охнул и упал…
Шкидцы разбежались.
Спустя полчаса калитка шкидской дачи очень осторожно отворилась, и в нее просунулась сперва фуражка, а потом и вся голова начальника павловской милиции. Видя, что опасности никакой нет, он спрятал револьвер и вошел во двор. Сверху уже спускался обеспокоенный Викниксор… Вестник несчастия подошел к заведующему. По мере его речи лицо Викниксора хмурилось, мрачнело, и наконец он крикнул бывшему здесь дежурному халдею:
— Построить ребят!
Ребят построили. Начальник милиции, заложив за спину руки, прошел вдоль шеренги и скомандовал:
— Все, кто участвовал в драке, три шага вперед. Шкидцы прыснули, усмехнулся и Викниксор. Начальник озлился и, тыкая пальцем, закричал:
— Запираться?… Ты…. ты… ты… Он отсчитал шестерых, наиболее ему понравившихся ребят и велел "следовать" за ним.
— Подождите! — остановил его Викниксор. — Здесь я заведующий и ребят вам не выдам. Он повернулся к шкидцам и спросил:
— Что у вас случилось?
Химик, поддержанный Удаловым и Кузей, рассказал.
— Ну вот видите! — снова обратился к начальнику Викниксор. — Я так и думал. Ребят задели, а они ведь дефективные, с них много не возьмешь.
Начался спор. Начальник требовал ребят, грозил протоколом, арестом, кричал "о порядочках". Викниксор спокойно и сдерживаясь отвечал ему, но ребят выдать отказался. В конце концов милиционер махнул рукой и потребовал сдачи оружия.
— Ну, ребята! — грозно сказал Викниксор, подойдя к строю и подмигивая: — чтобы через пять минут оружие было сдано.
И через пять минут на дворе возвышалась преогромная куча, куда шкидцы, изображая глубокую скорбь, сваливали прутики, щепочки, ремешки и бечевки…
Когда калитка за начальником милиции закрылась, Викниксор повернулся к ребятам. По лицу его забегали молнии, губы были закушены и руки крепко сжаты.
Началась расправа.
— Смирно!
Рыжик побледнел.
— Завтра с утра собрать матрацы… Едем в город…
Глава девятнадцатая
Утром приехали в город первые вестники переезда. Приехала Эланлюм со свитой уборщиц и кухарок.
Ребят в Шкиде не было. Фока исчез еще вчера, когда Степан засыпал всех в библиотеке, Кубышка с утра пошел хлопотать в фабзавуч, а Иошка с Сашкой побрели просто куда глаза глядят. Бродили они до вечера.
Уже начинало темнеть и накрапывал дождь. По скользким панелям бежали, размахивая газетами, мальчишки. Кричали про Макдональда, кражи и квартплату… На Петергофском шкидцы встретили Кубышку. Кубышка шел взволнованный, заплаканный, с маленьким узелком в руках.
— Приехали! — не сразу заговорил он, когда его остановили. — Приехали с дачи… Шкидцы приехали, потом Викниксор… Степан ему сразу накапал… Потом… — Кубышка всхлипнул и шмыгнул носом — потом пришел Викниксор и меня выгнал.
Он снова всхлипнул, хотел что-то прибавить, но махнул узелком и пошел.
— Идём! — дернул Иошка Сашку.
Пошли в Шкиду.
— Ну и всыпались вы! — тревожно зашептал дежурный, встретивший ребят на кухне. — Викниксор здесь чуть Кубышку не изволохал!
— Да? — испугался Сашка. — Злой?
— Как чёрт…
— А где он? —
— В учительской наверно…
Викниксор, заслышав разговор, уже шел навстречу. Последний раз ребята видели его простым, спокойным и даже грустным. Сейчас он шел на них медленно, тяжело переставляя ноги и непримиримо заложив руки в карманы пиджака.
— Вот что, — сказал он, поднимая брови и останавливаясь; сказал жестко и раздельно как давно обдуманное и решенное:
— Из школы вы можете убираться. И сделать это я попрошу вас немедленно. Мне воров и негодяев не надо…
— Позвольте…
— Ни слова… Я знаю вашу манеру отпираться. Мне все известно о ваших похождениях.
— Ничего вам неизвестно… Только нахально врут… Врут вам, а вы и поверили.
— Будете скандалить — уйдете с милицией. И потом, — резко крикнул Викниксор: — с вами мне не о чем разговаривать. Дежурный, выпусти вот этого! — Он указал на Сашку, а Иошке через плечо бросил: — Ты можешь переночевать в школе в музее и завтра отправляться куда угодно…
Дежурный выпустил Сашку и, закрывая двери, сказал:
— Надо к кастелянше сбегать, а то из музея одеяла, постель забрали… Ему спать не на чем.
— А это уже роскошь! — прервал дежурного Викниксор, — Можно и без этого. Я и то разрешаю ему остаться лишь потому, что ночь сегодня холодная, дождливая, можно простудиться… Да… А одеяло — это уже роскошь… Понимаешь?
— Понимаю! — ответил Иошка. — Спасибо…
На другой день он ушел.
"Ну, теперь всё! — думал Иошка. — Теперь только одна надежда — техникум. Примут — хорошо. Не примут — гибель. Назад в Шкиду не пойду".