Последняя глава (Книга 3)

Голсуорси Джон

Наступило молчание, во время которого каждая из сестер думала о другой, и мысли обеих были печальны. Клер чувствовала в старшей сестре ту едва уловимую перемену, которая происходит в человеке после тяжелого душевного надлома, когда он все-таки должен как-то жить дальше. А Динни думала: "Бедная девочка! Обеим нам трудно пришлось. Что она будет делать? И чем я могу ей помочь?"

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Какой вкусный обед, - заметила Клер, доедая сахар, оставшийся на дне чашки.
– Первая еда на суше кажется восхитительной. Когда

сядешь на пароход и читаешь меню, - боже мой, чего только тут нет! А потом все сводится к холодной ветчине чуть ли не три раза в день. Ты испытывала это разочарование?

– Еще бы!
– ответила Флер.
– Хотя кэрри {Индийское блюдо: рис под соусом из пряностей.} были обычно очень хороши.

– Но не на обратном пути! Я уж это кэрри просто видеть не могу... Как идет конференция "Круглого стола" {В 1930 и 1931 годах в Лондоне были проведены две конференции "Круглого стола". Обещая внести изменения в конституцию Индии, англичане добивались соглашения с индийской буржуазией.}?

– Понемножку. А что на Цейлоне - интересуются положением дел в Индии?

– Не особенно. А Майкл?

– Мы оба интересуемся.

Брови Клер взлетели с восхитительной внезапностью.

– Но вы же ничего о ней не знаете!

– Я ведь была в Индии, а одно время встречалась со многими студентами-индийцами.

– Ах, студенты! В том-то и беда. Они очень передовые, а народ очень отсталый.

– Если хочешь повидать Кита и Кэт перед тем, как уехать, пойдем наверх, - предложила Динни.

Посетив детские, сестры снова уселись в машину.

– Флер меня поражает, - заметила Клер, - она всегда знает в точности, чего хочет.

– И, как правило, это получает; правда, бывали исключения. Я всегда сомневалась, действительно ли она хотела иметь Майкла своим мужем.

– А что, был неудавшийся роман?

Динни кивнула. Клер посмотрела в окно.

– Ну, не она первая.

Сестра не ответила.

– Теперь в поездах очень свободно, - заметила Динни, когда они уселись в пустом купе третьего класса.

– Знаешь, Динни, после той отчаянной глупости, которую я выкинула, я просто боюсь встречи с папой и мамой. Мне необходимо найти себе работу.

– Да, тебе скоро станет тяжело в Кондафорде.

– Дело не в том. Я хочу доказать, что я не безнадежная дура. Интересно, а может, из меня бы вышел управляющий отелем? Английские отели до сих пор очень старомодны.

– Хорошая мысль. Скучать будет некогда, и ты повидаешь множество всякого народа.

– Ты надо мной смеешься?

– Нет, детка, просто голос здравого смысла: ты никогда не любила хоронить себя заживо.

– А как раздобыть такое место?

– Понятия не имею. Да теперь у людей и денег нет, чтобы путешествовать. Кроме того, я боюсь, что управлять отелем - дело не простое, тут есть еще особая техническая сторона дела, которую нужно изучить. Хотя тебе может помочь твой титул.

– Я бы не хотела пользоваться именем Корвена, лучше просто миссис Клер.

– Понимаю. Тебе не кажется, что мне следовало бы знать обо всем этом немного больше?

Клер ответила не сразу, потом вдруг выпалила:

– Он садист.

– Я никогда не могла хорошенько понять, что это такое, - сказала Динни, взглянув на вспыхнувшее лицо сестры.

– Ну, когда человек ищет сильных ощущений, и они еще сильнее, если он причиняет боль тому человеку, который ему дает эти ощущения. А жена наиболее подходящий объект.

– Да что ты!

– Много было всяких штучек, а мой хлыст для верховой езды - только последняя капля.

– Неужели он тебя...
– воскликнула Динни в ужасе.

– Да, да!

Динни подсела к сестре и обняла ее.

– Клер, ты должна от него освободиться!

– А как? Что я могу доказать? Да и кто захочет выставлять напоказ такую мерзость? Ты - единственный человек, которому я в силах об этом сказать.

Динни встала и открыла окно. Теперь ее лицо горело так же, как и лицо сестры. Клер безучастно продолжала:

– Я ушла от него при первой возможности. Но все это между нами. Видишь ли, обыкновенная страсть скоро теряет остроту, а климат у нас там жаркий.

– Господи!
– отозвалась Динни и снова села напротив сестры.

– Я сама виновата. Я все время знала, что хожу по краю пропасти, вот и сорвалась.

– Ну, детка, ведь не можешь же ты оставаться в двадцать четыре года и замужем и соломенной вдовой?

– Не вижу, почему: mariage manque {Неудачный брак (франц.).} очень успокаивает кровь. Все, к чему я теперь стремлюсь, - это достать работу. Я не собираюсь сесть папе на шею. А как он, Динни? Сводит концы с концами?

– Не совсем. Дела только стали поправляться, но эти последние налоги совсем нас погубят. Важно продержаться, не сокращая служащих. Да и все в том же положении. Я всегда чувствовала, что мы с деревней - одно. Или вместе потонем или выплывем, но так или иначе - плыть нужно. Отсюда и мой проект пекарни.

– Если у меня не будет другой работы, могу я взять на себя доставку? Вероятно, старая машина еще цела?

– Можешь помогать, детка, как хочешь. Но ведь сначала надо все наладить. Хорошо, если удастся к январю. А до тех пор еще будут выборы.

– Кто наш кандидат?

– Его зовут Дорнфорд - человек новый, вполне порядочный.

– Ему понадобятся вербовщики голосов?

– Еще бы!

– Отлично! Это - для начала. А что, от национального правительства есть какой-нибудь толк?

– Они говорят о "завершении своей работы". Но каково оно будет, они пока скрывают.

– Как только нужно действительно что-то решить, они никогда не могут договориться. Все это мне непонятно. Но я могу ходить по домам и говорить: "Голосуйте за Дорнфорда"... Как тетя Эм?