Последняя глава
Шрифт:
Как бы там ни было, наш с Линой план был прост — добраться до Разлома в заброшенном степном городе, отправиться к Лайену и попытаться узнать, как активировать систему защиты древних храмов (если это вообще можно было сделать). Конечно, мы осознавали, что в любой момент всё может пойти прахом — Разлом может быть разрушен; Лайена могло не оказаться на архипелаге; мы могли не разобраться с системой защиты, либо она и вовсе была давным-давно разрушена, или сломана. Но… Ничего другого, откровенно говоря, за два с лишним месяца мы придумать так и не смогли. Момент, о котором ещё в Диффенхейме говорил мой учитель, оказался упущен — объединить страны
Где-то глубоко в душе я понимал, что во всём произошедшем есть часть моей вины. Тогда, после бегства из Диффенхейма, я мог остаться с Братством, и начать подготовку ко вторжению, если бы не поругался с Лайеном. Я мог бы попытаться разобраться в строении храмов. А уж то, что случилось в столице Аластонского королевства… Я не мог и предположить, что убив физическую оболочку графа, мы с Анкхом спровоцируем столь крупный прорыв Заразы. Интересно, знал ли об этом сам Гиссель? И если да — почему не прикончил себя раньше? Зачем вообще ему было закручивать такую интригу со мной в главной роли?
Я думал над этим постоянно, и всё чаще приходил к мысли, что Гиссель, будь он проклят, оказался прав. Я, вольно, или невольно, стал катализатором конца света. Да, я не хотел этого. Да, меня втянули в случившееся против моей воли. Да, я пытался предотвратить случившееся, а не ускорить его! Но ничего из вышеназванного не имело значения. Вопреки всем моим мыслям и желаниям, случилось именно так, как сказал граф… А значит — я повторил один из миллиарда путей, прожитых в других жизнях, о которых говорил Анкх. Чёртов мироходец! Ну вот зачем он полез к трупу Гисселя! Несмотря на то, что знакомы с иномирцем мы были не долго (да и не сказать, что нас связывали тёплые отношения) — я искренне сожалел о его смерти.
— Дангар, ты меня слышишь?
Голос эльфийки донёсся будто откуда-то из-под воды.
— Прости, я задумался. Что?
— Что мы будем делать, если твой план не сработает?
— Предпочитаю об этом не думать.
— А может быть, стоит? Что, если нам не повезёт в этих руинах?
Я нахмурился.
— Ты немного опоздала с такими вопросами, княжна. Полагаю, в таком случае придётся переться до южного побережья континента своим ходом. Других вариантов у нас просто нет.
— Возможно, было бы разумнее отправиться на восток? — уже не в первый раз предложила эльфийка, — В округе эль-Фарес, как ты сам говорил, должны быть твои друзья. А оттуда не так далеко до Империи Шан…
— Мы уже обсуждали это, Лина, — вздохнул я, — Не факт, что Эрин и Ритц остались в моей башне. Им просто незачем прятаться там. Уверен — после всего случившегося их посетили те же мысли, что и нас с тобой. А за прошедшие месяцы они наверняка успели добраться до островов — времени на это у них было предостаточно. И, честно говоря, я не готов штурмовать отрядом из восьми человек тот храм, что ты нашла. Одного раза мне хватило, — отрезал я, имея ввиду нападение на особняк Гисселя.
Эльфийка нахмурилась, но справедливость моих слов оспаривать не стала, поэтому направила своего коня вперёд, догоняя братьев. Со мной поравнялся Инэй. Шайхраз настоял, чтобы нас сопровождала часть Соколов и велел своему племяннику отправляться вместе с ними. Я попытался было спорить, но владыка Наеги наотрез отказался уступать — как тогда,
— Проблемы? — уточнил всадник.
— Всё в порядке, — ответил я, — Что скажешь об оставшейся части пути? В прошлый раз здесь были фарахты, но после того сражения, как я понял, их остатки вернулись глубоко в степь?
— Так и есть, — подтвердил Сокол, — Но слухи оттуда приходят не самые приятные. Говорят, что далеко на востоке кочевников потеснило что-то тёмное, и они разбежались в разные стороны. Хвала небесам, к нам никто не сунулся, но… Лучше поберечься, чем потом кусать локти. Сейчас, зная о том, что происходит в мире, я опасаюсь всего.
— Разумно. Думаешь, Зараза может прийти, откуда её никто не ждёт?
Мой собеседник кивнул, и дальше мы поехали молча, предаваясь своим мыслям. Изредка двое или трое воинов из нашего отряда отправлялись на разведку, но за все дни, что мы провели в дороге, вокруг нас так никто и не появился. В кои-то веки я засыпал спокойно, не опасаясь неожиданного нападения.
Мы давно миновали то место, где два года назад шаман-степняк принёс кровавую жертву и провёл свой тёмный ритуал, и теперь двигались строго на восток. Остановки совершали редко, предпочитая покрывать за один переход как можно большее расстояние. По словам Инэя, уже через четыре-пять дней должна была показаться бледная песчаная равнина, а там и до заброшенного города рукой подать.
Так оно и вышло. На пятый день, под самое утро (мы ехали всю ночь, без остановок) из вязкого тумана показалось то самое место, где мы сражались с кочевниками. После длительного перехода животным и людям требовался отдых, и хотя мне не терпелось проверить подвал разрушенной башни, я понимал — соваться туда уставшим может быть опасно. Мало ли, какая гадость могла завестись в руинах за прошедшее время? Поэтому мы разбили лагерь неподалёку от городских стен, и устроили привал. Чтобы не терзать себя понапрасну, я отправил на разведку одайруса, попросив его внимательно просмотреть городские кварталы и запомнить всё, что он увидит.
Зверь, изрядно вымахавший за прошедшие месяцы, не спорил. Вообще, он сильно изменился — стал более спокойным и… рассудительным? Наша с ним связь крепла изо дня в день, и теперь я мог общаться с Аресом на расстоянии в пару километров, а чтобы видеть его глазами, даже не приходилось спрашивать разрешения — только в том случае, если я хотел получить контроль над телом летуна. С другой стороны, одайрус теперь предпочитал находиться подальше от людей, и большую часть времени проводил либо в небе, либо на охоте. Из всех двуногих он спокойно переносил лишь меня да эльфов, к которым немного привык за время совместного путешествия, а вот к всадникам Наеги относился настороженно, хотя и позволил Инэю погладить себя в тот день, когда мы встретились в замке.
Я понимал его. Арес был хищником, и прочие живые существа, исключая меня да моих друзей, были для него не более чем мясом, которое можно было спокойно сожрать. Не скрою — иногда это меня беспокоило. Я переживал, что в нужный момент меня не окажется рядом, и я не смогу остановить его, если это будет нужно сделать, но… Мы действительно были друзьями, и даже чем-то большим — так что приходилось доверять зверю, как он доверял мне. Безоговорочо. Единственное, что меня успокаивало — что обычно он уведомлял меня, если отправлялся на охоту. В такие моменты я просил его не убивать людей, если был шанс, что они окажутся рядом.