Последняя и вечная любовь
Шрифт:
Она понимала не только это, но и то, что Ричард гораздо больше заботится о ее безопасности, чем о своей.
Но что будет означать этот новый «брак»? Осмелится ли она спросить его об этом? Джинни припомнила истории о женах и наложницах, которые вынашивали детей от одного и того же мужчины, причем беременели чуть ли не одновременно. Не ожидает ли и ее та же участь? Ричарду придется делить ложе со своей второй женой, и что тогда? Он клялся, что любит только Джинни. Все это не должно особенно осложнить их отношения, да и едва ли это затянется надолго. Рано или поздно султан Абдул Азиз найдет себе другого доктора, а своей сестре нового мужа. В мусульманском мире это обычное дело.
Прошло две ночи, а Джинни все еще не решилась поведать Ричарду о своей беременности. Но накануне его вступления в новый брак она все же сказала:
— Я… я думаю, что у меня будет ребенок. Прости, что говорю тебе об этом только сейчас, но я все никак не могла выбрать подходящий момент! Я понимаю, теперь не время, но…
Он отреагировал именно так, как она и предполагала, хотя Джинни надеялась, что все это произойдет при других обстоятельствах. Радость, возбуждение и озабоченность сменились раскаянием.
Как он теперь сможет вынести все это? Может, сестра султана передумает, не захочет примириться с ролью второй жены? А что касается Джинни… она должна отдыхать, отказаться от верховой езды… Она усмехнулась:
— Но ты же врач, Ричард. Я могу ошибаться…
Он тщательно осмотрел ее и подтвердил ее подозрения. Но теперь было поздно отказываться от брака с сестрой султана, и они оба это понимали.
Джинни затворилась в своих покоях, делая вид, что не происходит ничего плохого, хотя до нее доносились звуки праздничной суеты и гул голосов — это прибывали слуги Гульбегар, перенося в эту часть дворца все ее вещи и приданое. Церемония бракосочетания могла занять несколько дней. Едва ли Ричард сможет наведаться к Джинни вскоре после этого. Чем больше она думала об этом, тем более невероятной казалась ей эта ситуация. Ее мысли словно метались в тесной, клетке. Она думала лишь о том, как долго тянется время. Только теперь она поняла, как зависит от Ричарда.
Глава 37
Самым невыносимым было то, что Гульбегар всячески искала ее общества.
Сам Ричард смущенно объяснял это тем, что бедная девушка, вероятно, чувствует себя одинокой. Он почему-то считал ее такой же пешкой в дворцовой игре, какими были они сами, а потому жалел. Но Джинни воздерживалась от комментариев. Что бы она ни сказала, он сочтет это ревностью. Ричард проводил большую часть времени с Джинни, и если не разделял с ней ложе, то лишь потому, что беспокоился за ее здоровье. Как и всегда, он сидел с ней до тех пор, пока она не засыпала.
Джинни не спрашивала, часто ли он посещает свою вторую жену и когда он это делает. Лучше не думать об этом, а сосредоточиться на будущем ребенке.
Дни проходили за днями, недели за неделями, но время уже не имело для Джинни никакого значения, только ребенок рос в ее лоне. Джинни оставалось лишь молиться и надеяться на скорое и благополучное разрешение от бремени.
— На этот раз все пройдет безболезненно, — уверял ее Ричард, — обещаю тебе это, дорогая. Когда придет время, я буду рядом с тобой. Я проведу тебя через это так, что ты не почувствуешь страданий, ты уже достаточно натерпелась за последнее время. Ты все еще доверяешь мне?
— Да, — прошептала Джинни.
Он наклонился и нежно поцеловал ее.
— Как же я хочу тебя! Это ожидание почти невыносимо. Никогда не сомневайся в том, что я люблю тебя.
Как раз в это время Джинни получила письмо от тетушки Селины, и оно приободрило ее. Теперь Джинни знала, что в том, другом мире о ней известно все.
Дети были здоровы, скучали о ней и с нетерпением ждали ее возвращения.
Чувствуя невыносимую ностальгию, Джинни решила пойти в сад и присоединиться к Гульбегар, тем более что Ричард, прочитав ей письмо от тетки, снова ушел. Джинни поднялась. Она уже хорошо знала дорогу в сад и, пройдя через выложенный мраморными плитами двор, миновала бассейн и широкую, обвитую виноградом арку.
Незачем звать Фатиму — она не инвалид и не нуждается в поводыре. Джинни почему-то вспомнила о Стиве. Стив теперь может жениться на ком угодно. А если его женой станет ди Паоли?
«Это меня не касается. Он не имеет ко мне никакого отношения, и у меня теперь своя жизнь!» — сказала себе Джинни, прислушиваясь к звуку своих шагов.
Как она и предполагала, Гульбегар сидела в саду, лакомясь своими любимыми пирожными и запивая их хошабом — фруктовым напитком из персиков.
При появлении Джинни послышались тихие голоса и шелест одежд, затем раздался звонкий голос Гульбегар:
— А почему ты без прислуги? Ты же могла упасть в бассейн и опечалить этим нашего господина. Навсад, помоги сесть жене моего мужа, да, именно сюда, на подушки. — И сразу же весело спросила: — Хочешь пирожных? Они очень вкусные. Или выпей лучше айрана — он очень полезен в твоем положении. Я тоже начала его пить, поскольку…
Джинни вдруг поразили последние слова Гульбегар.
— Ты что — тоже беременна? — спросила она.
— Да, и молю Аллаха, чтобы он подарил сына моему господину, а потом еще многих сыновей. — Помолчав, Гульбегар поинтересовалась: — А правда, что ты уже была замужем и у тебя есть дети?
— Да, у меня двое близнецов. Ричард хочет признать их своими детьми… — ответила Джинни, сожалея, что не видит лица Гульбегар.
Сказав это, она вздернула подбородок, допила айран и прислушалась к музыке, пытаясь угадать смысл протяжной, заунывной песни.
— Это любовная песня, — снисходительно пояснила Гульбегар.
Откуда-то издалека послышались выстрелы и крики, и Джинни вздрогнула. Оказалось, что султан развлекается военными маневрами. Наконец Джинни решила, что можно удалиться.
Джинни добралась до своей комнаты и уже было хотела позвать Фатиму, как вдруг почувствовала схватки. Она вцепилась в край постели, но, не удержавшись, упала.
Наверное, она закричала, потому что откуда-то появились люди, кто-то поднял ее и что-то ей говорил, но она уже ничего не понимала, крича что было сил, чувствуя нестерпимую боль и думая: «Ведь еще не время, этого не может быть». Потом она потеряла сознание.
Но и тогда боль не оставляла ее. Очнувшись, она почувствовала, что ей не хватает воздуха. Вдруг она увидела склонившееся над ней лицо Стива и не сразу поняла, что это не Стив, а Ричард. Потом с изумлением осознала, что она снова видит!