Последняя игра
Шрифт:
Поравнявшись с дверью в первую комнату, Гриша сильно ударил парня стволом пистолета в солнечное сплетение, и тот беззвучно рухнул на пол. Андрей, оттолкнув Гришу в сторонку, первым ворвался в комнату с криком: «На пол, суки», хотя в руках у него ничего не было. Да и не надо ему было ничего. Тело, тосковавшее по настоящей работе, по хорошей разминке, рвалось в драку, и, окажись сейчас пистолет под рукой, возможно, Андрей и сам бы отбросил его в сторону.
Он мгновенно определил соотношение сил. Комната была выбрана правильно. Андрей бывал здесь и раньше, правда, давно и мимоходом,
Трое «быков» жрали пиццу, сидя за низким кругленьким столиком. Кроме трех картонных коробок, на столике стояли литровая бутылка водки («Мудак бригадир, если позволяет квасить на службе»), стаканы, дымились в пепельнице сигареты. Возня в прихожей вызвала у них какие-то подозрения, а топот приближающихся к комнате людей заставил их слегка насторожиться. Но они, как сразу определил Андрей, были классическими лохами. Накачанные груды мяса без малейших признаков мозгов. Их реализация была нулевая. Они даже не успели встать из-за стола. Только приподнимали свои толстые задницы.
На его крик они, конечно, не отреагировали впрямую, а зря. Один из «быков», ближайший к Андрею, попытался на него броситься, начав движение, жалкое подобие «цки», но Андрей, быстро присев, с верхним блоком, сделал подсечку, и детина с ошметками пиццы на подбородке так и влетел в боковую стену левее двери – с кулаком, выставленным вперед, едва не пробив тонкую перегородку между комнатами.
Без всякой паузы Андрей из приседа выпрыгнул вперед и вверх и ногой врезал одному из выползающих из-за стола парней в лоб, после чего тот затих, рухнув обратно в свое кресло, а второй, увернувшись от остаточного движения ноги, бросился на пол, в сторону, сделал кувырок и встал на ноги, уже держа в руке пистолет.
Недооценил его Андрей, но только чуть-чуть недооценил. Двигаться парень умел, это точно, но психологической подготовки не было никакой. Он думал. А думать в драке нельзя. Все на инстинктах, на рефлексах, которые годами, десятилетиями нарабатываются.
Ходить с голыми руками на пистолет не было для Андрея новым делом. Он вдруг, словно пьяный, зашатался, ушел влево, вправо, сбивая парню прицел и одновременно приближаясь. Когда парень допер, что давным-давно надо было выстрелить, колено Андрея уже врезалось ему в солнечное сплетение, лишая незадачливого стрелка сознания, как минимум, минут на пятнадцать, а пистолет вылетел и ударился о странно низкий для квартиры «старого фонда» потолок – Андрей ударил по кисти противника снизу вверх, выбив из нее оружие, как хороший карманник выбивает бумажник из кармана фраера.
Возвращаясь назад, в коридор, Андрей мимоходом двинул по шее шевелящегося возле стены первого «бычару», который сползал по измазанной кровью стене, а после очередного удара перестал пачкать обои, оторвался от стены, плюхнулся на живот и затих.
Он вышел из комнаты и направился туда, откуда теперь доносились голоса, – к следующей двери. Планировка квартиры называлась «купе» – длинный узкий коридор и из него в одну сторону – двери, двери…
– Сильно, – сказал Гриша, когда Андрей вошел в следующее помещение. – Сильно. Если учесть твои неоздоровительные
– Ну, это еще большой вопрос.
– Согласен.
– Ну так что, девчонки, у вас сегодня выходной будет, – сказал Гриша, поворачиваясь к сидящим рядком, как на деревенских посиделках, девушкам. Андрей быстро осмотрел комнату.
Хорошие темные обои из винила, неплохая, но почему-то офисная мебель, черный стол из-под компьютера использован как чайный, черные стеллажики, черный же кожаный гарнитур – диван, кресла, все словно вывезено из офиса средней руки, занимающегося какими-нибудь рекламными буклетами, мелкой полиграфией, дизайном, – таких сотни по всему городу. Одинаковых контор с одинаковой мебелью и одинаковыми секретаршами. И эти, вдоль стеночки, занимавшие диван, кресла, пару табуретов – все были словно на одно лицо. Именно с такими лицами они и могли бы работать в этом псевдоофисе секретаршами…
– Познакомимся, девушки, – продолжал Гриша. Девушки не выражали никакой готовности к знакомству, смотрели в пол, перекладывали ноги с одной на другую и делали вид, что происходящее их никаким образом не касается.
– Не хотят знакомиться. А с клиентами своими вы тоже так же вежливы? А что, если мы – самые что ни на есть нажористые клиенты? А? Может, мы расслабиться хотим, как это у вас пишется, провести отдых в интимной обстановке… Шампанское. Шоколад, сауна…
– Как же… – буркнула одна из сидящих на диване. – Шоколад… У вас, ребята, разборки, а мы-то при чем?..
– Смотри-ка, Ваня, смелая какая… Слышь, смелая! Тебя как звать?
– Вера. – Девушка подняла глаза. – А что?
– Ничего. Скажи-ка нам, Вера, кто у вас тут по малолеткам специализируется? Ребятки такие молодые, которые любят со взрослыми тетеньками интимные вечера коротать? А?
Вера хмыкнула и снова уставилась в пол.
– Ну, что же ты, деточка? Язык проглотила? Помочь, может быть?
– Слушайте, ребята, ну, вы, блин, правда, отмороженные? Мы-то вообще тут… Решайте с Филей все дела.
– А, Филя у вас теперь главный? Хорошо… – решил взять на себя инициативу Андрей. – Та-а-ак… И что, нравится с Филей работать? Бережет вас Филя?
Он поймал на себе косой взгляд Гриши, но продолжил гнуть свою линию:
– Короче, так, девки. Праздники кончились, начинаются суровые будни. Посмотри-ка на меня ты, смелая… Вера.
Та подняла глаза и уставилась на Андрея.
– Не признаешь? Нет? Она что у вас, девки, новенькая?
Несколько девушек в свою очередь подняли глаза, и одна из них тихо и удивленно прошептала:
– Е-мое… Это же… Девчонки!..
– Узнала? То-то, бляди. – Андрей говорил теперь уже весело, и «бляди» в его устах звучало так по-свойски, так залихватски, что Гриша позволил себе улыбнуться. – Короче, так. Про Филю вы забыли. Я вернулся. Все. Теперь вы – мои. Кого не устраивает – до свиданья. Ради первого знакомства отпущу без отступного. Ну?
Девушки зашептались. Потом та, которая узнала Андрея, встала, подошла к нему и сказала, глядя ему в глаза очень даже игриво – куда только страх подевался: